— Им здесь не место, — прошептал Арин.
Кестрель обернулась и увидела, что он с ужасом смотрит на стены.
— Айрекс — прекрасный боец, — объяснила она. — И скромничать не любит.
Арин не ответил, поэтому Кестрель тоже больше ничего не сказала, готовясь к моменту, когда подойдет ее очередь и придется поблагодарить хозяина за гостеприимство.
— Кестрель! — Айрекс взял ее за руку. — Я думал, вы не придете.
— С чего бы?
Он притянул ее к себе. Хотя его рука больно сжимала ее пальцы, Кестрель не стала вырываться. Вокруг стояли люди, и она решила, что не стоит позорить Айрекса при гостях.
— Давайте забудем старые обиды, — прошептал он с улыбкой. Ямочка на левой щеке придавала его лицу какое-то детское выражение, но голос звучал недобро. — Вы знаете, зачем я решил сыграть с вами в «Зуб и жало»?
— Знаю. Вы хотели выиграть. Но не смогли. — Она накрыла сжимавшие ее пальцы свободной рукой. Со стороны это выглядело как дружеский жест, и только Айрекс почувствовал, как Кестрель ущипнула его, так что его пальцы невольно разжались. — Однако вы устроили чудесный прием! Мое восхищение так же безгранично, как ваше гостеприимство.
Улыбка исчезла с его лица. Но следующей в очереди была леди Фарис, которая жаждала внимания, поэтому Кестрель просто отошла в сторону, пропуская ее к хозяину вечера. Фарис поспешила сообщить, что ее муж, к сожалению, никак не смог прийти.
Домашний раб подал Кестрель бокал вина и проводил ее на веранду, где журчал небольшой фонтан. Повсюду были букеты тепличных цветов. Музыканты, спрятанные за ширмой, играли легкую мелодию, в то время как гости приветствовали друг друга. Одни продолжали разговор на месте, другие предпочитали тихо поговорить о чем-то, расположившись на мраморных скамейках по краям фонтана.
Кестрель повернулась к Арину, который стоял, сжав руки в кулаки и едва сдерживая гнев.
— Арин, — произнесла она, обеспокоенная его видом, но он тут же отвел взгляд, уставившись в другой конец залы.
— Ваши друзья уже здесь, — сказал он.
Кестрель увидела Джесс и Ронана, которые смеялись над шутками Беникса.
— Отошлите меня, — потребовал Арин.
— Что? — удивилась она, хотя все остальные гости действительно были без свиты. Все рабы в зале принадлежали Айрексу.
— Идите к друзьям. Я не хочу больше здесь находиться. Отошлите меня на кухню.
Кестрель вздохнула, но отпустила Арина, и тот, развернувшись, ушел.
Ей сразу же стало одиноко. Она не ожидала этого, но когда спросила себя, а чего, собственно, ожидала, то представила совершенно нелепую картину: они с Арином разговаривают, сидя на скамейке.
