Однако это происшествие недолго занимало мысли Кестрель. Энай все никак не поправлялась.
— Меня беспокоит твой кашель, — сказала Кестрель, сидя у очага в домике няни.
— А мне кашель даже нравится. С ним не так одиноко. Да и ты стала чаще заходить… Когда не занята игрой в «Зуб и жало».
Недоверчивый взгляд, который бросила Энай, не понравился Кестрель. Ее злило, что на вилле невозможно ничего ни от кого скрыть. Их с Арином общение никого не касалось.
Поэтому слова Кестрель прозвучали резче, чем она планировала:
— Давай я пошлю за лекарем.
— От старости меня никто не вылечит.
— Энай…
— Не нужен мне врач. Перестань мной командовать.
Кестрель замолчала и решила, что не будет настаивать. В конце концов, лихорадочный блеск в глазах Энай уже давно исчез. Чтобы сменить тему, Кестрель задала няне вопрос, который мучил ее после недавней беседы с Арином и, точно иголка, спрятался на изнанке сознания, вышивая там не видимые глазу узоры.
— А правда, что до войны гэррани с удовольствием торговали с валорианцами?
— О да! Вы всегда не скупясь выкладывали золото за товары из Гэррана. Валория была нашим главным покупателем.
— А что еще о нас говорили? Кроме того, что мы богатые необразованные дикари.
Энай сделала глоток чая, поглядывая на свою воспитанницу поверх чашки. Кестрель забеспокоилась, как бы та не догадалась, откуда взялись эти вопросы. Но старая няня лишь ответила:
— Еще мы восхищались вашей красотой. Но только до войны, конечно.
— Разумеется, — тихо произнесла Кестрель. — Я понимаю.
Из окна будуара открывался вид на сад. Однажды утром, еще не причесавшись после сна, Кестрель увидела, как Арин с Лирой разговаривают возле грядок с поздними овощами. Арин был в рабочей одежде и стоял спиной к окну, так что Кестрель не могла видеть его. Зато лицо Лиры походило на открытую книгу.
Кестрель вдруг заметила, что слишком близко подошла к окну. Холодное стекло коснулось ее кожи, а пальцы вцепились в подоконник. Она сделала шаг назад. Кестрель не хотелось, чтобы ее заметили. Она поплотнее запахнула бархатный халат и посмотрела на розовое рассветное небо. Но перед глазами все равно стояло лицо Лиры, выражавшее искреннее обожание.
Кестрель села за туалетный столик и тут же решила, что не стоило этого делать, потому что теперь увидела свое отражение. Из зеркала на нее смотрело недовольное лицо. Отчего ее так встревожило происходящее в саду? Почему она увидела в этом какой-то обман?
Отражение нахмурилось. А почему нет? Долг госпожи — заботиться о благополучии своих рабов. Со стороны Арина нечестно принимать внимание Лиры, в то время как у него уже есть возлюбленная. Вряд ли Лира знает о существовании женщины, с которой Арин встречается на рынке.
