Жена прошла в ванну и разделась, затем обнаженная зачем-то вышла, почти уже готовая к банной процедуре. Мы никогда не стыдились друг друга и не увлекались всякой ерундой вроде халатов или пеньюаров. Она прошла мимо меня и, несмотря на всю свою стройность, не без труда протиснулась в ванную.
— Угу-уп. — Наконец она очутилась в ванной и стала наливать воду.
— Что тебе сыграть? — спросил я.
— Что? — переспросила она. Звук воды, лившейся из обоих кранов, заглушал все. Я подождал, когда она их выключит, и снова спросил:
— Что тебе сыграть?
Она уже уселась в ванну и плескалась.
— О, что хочешь.
Я вспомнил свое триумфальное утреннее путешествие, когда под моросящим летним небом играл Вагнера, сидя в кузове грузовика на мешках с углем. Я улыбнулся, потом громко расхохотался и, наконец, заиграл «Лоэнгрина»; акт третий, прелюдия, свадебная песня.
Из ванной доносилось веселое плескание. Что до меня, то давно я уже не чувствовал себя таким счастливым. Свадебная песня. Я перестал играть и зашел к жене, с трудом протиснувшись мимо моей чудесной новой фисгармонии. Потом поцеловал горячую и мокрую шею жены.
— Невеста в ванной, — сказал я. — Ну, и кто был тот мужчина?
— Кто? А, тот… Смит, кажется. — Как и большинство женщин, она любила читать про убийства.
Я присел на унитаз и улыбнулся. Она тоже улыбнулась, довольная тем, что я счастлив, что чувствую себя намного лучше и что, наконец, получил то, о чем так долго мечтал.
— Он играл на органе, пока она умирала, — сказал я. — А что он играл?
— «К тебе я ближе, мой Господь», — ответила жена, поглаживая себя мыльной губкой.
Я встал с унитаза.
— И как он это сделал?
— Стукнул по голове, чтобы потеряла сознание. А потом затолкал под воду, чтобы она захлебнулась.
— Зачем он это сделал?
— Причина обычная, — ответила жена. — Деньги. Подай мне полотенце — мыло в глаза попало.
Я снял полотенце с вешалки, но не передал его ей, а вместо этого обеими руками обхватил ее голову.
Она удивилась и сказала:
— Не надо так делать. Я же ничего не вижу. Дай мне полотенце.
Потом, все так же крепко сжимая голову жены, я с силой ударил ее о край ванны. Как выяснилось, недостаточно, а потому ударил еще раз, после чего позволил ей медленно скрыться под водой. Она была не особенно высокой женщиной, а потому уместилась даже в нашей маленькой ванне. Пока она пускала пузыри, я быстренько вернулся к фисгармонии, уселся на пуфик, подкачал в легкие инструмента побольше воздуха и начал играть «К тебе я ближе, мой Господь».
