Обширный отчетный доклад 8 марта отправил Владыке священник 4-го полка иеромонах Никодим. Он откровенно сообщил о чрезвычайных тяготах службы в обстановке почти непрерывных ожесточенных боев, в частности невозможности лично отпевать многих павших, так как нередко приходилось отступать «без возможности выносить убитых и тяжелораненых воинов, которых партизаны обыкновенно добивают». Устраивать богослужения в боевой обстановке удавалось лишь изредка для отдельных небольших частей полка; в городах и в монастыре в Овчарской Бане использовались местные православные храмы, причем для сербов, лишенных своих священников (убиты усташами или бежали), эти службы являлась «большим утешением».
Иеромонах отмечал, что «православные сербы оказывали при этом священнику, хотя и русскому, такое уважение и внимание, которое мы никогда не видели в Сербии. Только тут мы обоюдно чувствовали свое братство по вере». Церковное имущество, собранное в Белграде и Белой Церкви и вывезенное оттуда о. Никоном, в том числе чтимая икона св. кн. Владимира, погибло при нападении изменивших четников на перевозивший его железнодорожный состав. При отходе из Сербии пропал без вести служивший санитарным унтер-офицером священник Василий Никонов. Самому о. Никодиму было 62 года, он страдал от последствий ранений, полученных в Гражданскую войну, нередко ночевал на открытом воздухе, а в непогоду при дожде. Резко критиковал иеромонах и отношение к священнослужителям полкового начальства, отводившего им место пребывания обычно в обозе.[319]
Доклад о. Никодима привез митрополиту Анастасию в Карлсбад священник Владимир Могилев, который при встрече с Владыкой рассказал и о личных впечатлениях. Кроме того, в Карлсбаде, где тогда находился Архиерейский Синод, во второй половине марта побывал игумен Никон. Под впечатлением от этих докладов и бесед митрополит Анастасий 28 марта писал Б.А. Штейфону:
«Я вижу, что священники в самое тяжелое для их паствы время находились по преимуществу в обозе, вне возможности обслуживать тех, для кого они главным образом нужны. Полковое начальство в большинстве случаев совершенно не учитывает значение близости священника именно к передовым позициям, где он может напутствовать умирающих и отпевать убитых. Священники оказываются в положении элемента, служащего только обременением в походе, о чем иногда, не стесняясь, говорят им ответственные начальствующие лица, а церковное имущество трактуется как наименее важное. Этим, в большей мере, надо объяснить то обстоятельство, что почти все оно полностью утрачено».
