– Вы совершенно правильно установили (да этого нельзя и не заметить), что танк должен легко разбираться и собираться. Но мало этого: все части его – каждая в отдельности – должны получить движение.
– Куда же им нужно двигаться?… Зачем… – почти закричал я.
– Вверх, вниз, прямо! – сказал полковник.
Я остолбенел. «Сумасшедший», мелькнуло на секунду у меня. Но нет! Он стоит уверенный, спокойный, как человек, достигший своей цели.
Мой взгляд был слишком красноречив и я смутился:
– Танк-аэроплан?… – пробормотал я.
Полковник улыбнулся:
– Нет, и не это! Завтра я объясню вам некоторые детали и все особенности. Эти две недели вы будете работать здесь, а на сегодня довольно.
Я до сих пор не знаю, был ли я его собеседником в тот вечер, когда закончилась наша работа. На некоторое время он как бы снял маску. А может быть, только переменил ее. В той же мастерской он стоял перед столом и горячо говорил о своем совершенно простом, но, по моему, удивительном изобретении:
– Сначала вы предположили, что это – конструкция земноводного танка. Отсутствие необходимых приспособлений подтвердило вашу ошибку. Затем остается комбинация танка с аэропланом. Это слишком рано. Эта мысль (вполне реальная) не может быть еще осуществлена в силу коренного различия основных принципов строения и назначения аэроплана и танка.
Когда я думаю о танке, передо мною не громадный, малоподвижный сухопутный броненосец, разрешивший трагедию Западного фронта в последнюю войну, а легкий, подвижный автомобиль, не знающий никаких преград на земле. Никаких преград на земле! – повторил полковник. – Не исключаются громадные водные пространства, пески, болота, горы. Все это должен преодолеть автомобиль. Я предвижу три, много, четыре основных типа и первый – это тот, который я построил здесь. Я был вынужден применить его для военных целей. Иначе моя идея осталась бы неосуществленной.
– Какой же ценой куплено это осуществление? – не мог не спросить я.
Полковник пожал плечами:
– Ценой жизни нескольких сотен людей, в большинстве незначительных.
– Но ведь это…
– Довольно! Я не могу позволить вам касаться этой области. Вы не скажете мне больше того, что я знаю сам.
Я замолчал.
Продолжал уже ровным, спокойным голосом:
– Слушайте дальше. История развития военного автомобилизма…
Незаметно для себя я увлекся беседой с ним и мы проговорили до глубокой ночи. И все-таки я до сих пор не уверен в том, был ли я его собеседником в тот вечер, или он просто говорил при мне, желая высказать все то, что накопилось в нем за его некороткую и не совсем обыкновенную жизнь.
