В первом случае, при апотетической окраске, животное получает возможность не стать добычей врага благодаря своей «одежде», окрашенной под цвет его места обитания. Во втором случае, при псевдоапосемитической окраске, можно отвести от себя гибель, «накинув одеяние» другого животного, у которого, скажем, «отвратительный вкус мяса» или «резкий, дурной запах». Третье – это когда живые существа, имея апосемитическую окраску, действительно несъедобны. Они тоже меньше подвержены опасности. Рассуждая таким вот образом о борьбе за существование в естественной природе, профессор Дойхара пришел к выводу о том, что все народы, и, конечно, в первую очередь японцы, чтобы не оказаться чьей-то добычей, сами должны всячески стремиться стать пожирателями. Говоря о предполагаемых жертвах Японии, Дойхара делит все государства мира на две части:
– Апосемитические государства.
– Псевдоапосемитические государства.
Первые: «несъедобные, с горьким и жестким мясом» – такие государства, как Германия и Италия. Их трогать не нужно.
Вторые: «пригодны для желудка и даже безусловно подлежащие поеданию». Это те страны, которые, проявляя хитрость и уловку, «накинули на себя шубы первых государств». Этим они ввели в заблуждение простачков-японцев, поверивших в то, что они и вправду несъедобны. Обманутая Япония должна ликвидировать эту глупую ошибку, повергнуть их и как следует насытить японцев.
В заключение выступил адмирал Арахи. Он поставил чрезвычайно важную задачу – немедленно начинать большую войну, назвав главным врагом Советский Союз. Для этого, сказал он, власть в Японии должна перейти в руки партии «Сеюкай»и «Молодых офицеров».
– В знойных степях Азии выгорели травы, пыль поднялась столбом, растрескались от засухи земли. Их необходимо напоить кровью, – сказал Арахи. «Воинствующие» ученые, выкрикивая, аплодировали ему стоя.
Бывший секретарь короля химии Момодзо примчался в дом сестры. Увидев брата, она вспыхнула было в гневе, но его взволнованный, интригующе-сбивчивый рассказ насторожил ее. Ничего не понимая, она с опаской поглядывала на дверь спальни, откуда выплыл вдруг сам король химии.
– Ты говоришь о Кувяси?… Об этом физике Кувяси? – довольно потирал руки Тояма.
Момодзо лишился языка.
Наутро князь Тояма вызвал к себе профессора Аве и рассказал обо всем.
– Теперь ты можешь бросить свою никудышную науку, – захихикал он. – Наши люди уберут профессора Кувяси. Они доставят сюда его чертежи, аппарат, химические элементы для усыпления. Открытое принадлежит мне, понял? Я хозяин аппарата, а его изготовитель – ты. Понял?…
