Два этажа, небольшой холл и лестница, уводящая на второй этаж. Здесь было несколько комнат, одну из которых отвели мне, и, надо признаться, она мне очень понравилась. Теплые персиковые обои становились еще теплее от света артефактов. Огромная кровать из орехового дерева, зеркало, комод и стул: вот и вся нехитрая обстановка. Хотя, в стену еще встроили гардероб, но он так и остался пустым, складывать туда мне было нечего.
Поплотней запахнула халат и подошла к окну: снег валил еще сильнее, и я невольно задумалась о том, как сейчас Эрик. Добрался ли уже, или все еще едет (сквозь метель на мобиле мы продвигались крайне медленно). Мысли о странном и нежном поцелуе, немыслимо коротком, не давали покоя. Я даже прижала палец к губам, рассматривая вид из окна. В высветленной снегом темноте выделялись массивные очертания купола Миланейского собора, чуть в стороне — громада Большого королевского театра.
Воспоминания о театре заставили задернуть шторы и отойти.
«Достойным финалом для такой мерзости стало бы раскаяние или гибель распутницы…»
Они что, всерьез хотели бы смерти этой женщины только из-за того, что она осмелилась любить?! Энгерийское общество заклеймило ее позором лишь потому, что Виттория не позволила своей семье умереть с голода. Что уж говорить обо мне. О таких, как я.
К этому я тоже мысленно возвращалась, снова и снова.
К этому и, пожалуй, к тому, что осталось в прошлом моих родителей. Как получилось, что я появилась на свет, если леди Ребекка всегда придерживалась строгих нравов? Что случилось с моим отцом? Любила ли его леди Ребекка? А он ее? Почему она оказалась со мной на руках в Фартоне?
Вопросы, которым суждено остаться без ответа.
Опустившись на кровать, принялась расчесывать волосы, просматривая лежащие рядом записи по магии. Записи просматриваться отказывались, потому что в голову все равно лезла эта дурацкая статья.
Распутница…
Да что они знают о распутстве!
Ой.
Неожиданно вспомнила, что собиралась испечь пирогов для Джона и Ричарда, но после занятий с Эриком совершенно об этом забыла. Что говорить, я обо всем забываю, когда оказываюсь рядом с ним. Похоже, пора это признать, смириться… и не думать о поцелуе! А он все еще горел на губах дразнящей лаской, продолжения которой хотелось немыслимо.
Эрик проводил меня до самых дверей, но заходить не стал. Просто коснулся губами кончиками пальцев и попрощался. Он шел к мобилю, а снег падал и кружился над нами, совсем как в библиотеке. Сегодня, когда он уходил, мне совсем не хотелось с ним расставаться, не хотелось, чтобы Эрик меня отпускал. Не говоря уже о том, что мне самой не хотелось его отпускать. Хотелось… вот даже не знаю, чего мне больше хотелось. Наверное, обнять его и провести этот вечер рядом с ним. Вместе заснуть.
