Эрик улыбнулся.
— Похоже, ты единственная леди, готовая открыто признаться в своих аппетитах.
— Аппетитах?
— Вчера ты открыто признавалась в аппетитах, никак не связанных с едой.
От такого заявления я чуть не уронила салфетку, которую собиралась расстелить на коленях.
— Ты мог бы говорить об этом не так откровенно?
— Мог бы. Но не хочу. Особенно рядом с тобой.
По цвету напиток напоминал вино, а вот по запаху — скорее, ягодный компот, который летом так любила готовить Эби. Правда, в винах я не особо разбиралась, а если быть точной, не разбиралась совсем. Иначе не выпила бы вчера столько пузырьков.
Интересно, с Камиллой он тоже так откровенно обо всем разговаривает?
Наверняка!
Ревность кольнула сердце металлической занозой, причем по ощущениям, эту занозу для начала сунули в кипяток.
— Не думаю, что я единственная, — хмыкнула я и разгладила салфетку, — готовая в таком признаваться.
— В аппетитах по поводу еды точно единственная, — ответил он. — За чудесный вечер, Шарлотта.
— За быстрое обучение, — заметила я и подняла бокал.
— Значит, тебе понравилось в театре?
— Очень, — заметила я. Какой-то демоненок толкнул меня в затылок, не иначе, потому что я тут же добавила: — Там столько хороших людей… и все они удивительно тепло ко мне отнеслись. Каждый норовил подать стул, если я уставала, или принести чай.
Глаза Эрика сверкнули, но я только подцепила вилкой кусочек мяса.
— Безумно приятно, когда мужчины признают твои способности и не стесняются об этом говорить.
— Приятно? — вот теперь его глаза потемнели, а может быть, это мне просто показалось.
— Безумно, — добавила я с улыбкой.
Которая, впрочем, тут же погасла, когда в его глазах отразилось пламя свечей. Раньше я думала, что такое только в книгах пишут, но нет, язычки пламени словно перетекли в радужку и обратно. Только на этот раз свечи словно впитали холод и темноту, даже потускнели слегка.
— Мне кажется, должность художника-декоратора может помешать обучению, Шарлотта.
— Что?!
— И как твой наставник я вынужден настоять, чтобы ты отказалась от места.
— Ты шутишь? — я отложила вилку и попыталась улыбнуться.
Не получилось.
— Вовсе нет.
— И каким же образом моя должность может помешать обучению?
— Ты поздно возвращаешься.
— Что?!
— Поздно возвращаешься, — Эрик положил руку на спинку моего стула. — В то время, когда по-хорошему тебе стоит отдыхать и читать теорию, практику по которой мы будем отрабатывать на следующее утро.
Внутри все сжалось.
— Я говорила тебе о том, что буду работать, когда подписывала договор.
