Одуванчик | страница 23
Лучше помолчать.
Фиг с ним. С народом. Главное - чтобы моему семейство было лучше.
Нарождающаяся прослойка крупных землевладельцев инстинктивно нуждалась в кодификации своих, по сути - феодальных устремлений. Немыслимые в рамках "конфедерации", они были удовлетворены Орденом.
Неготовность пруссов Самбии к борьбе с Тевтонским Орденом (народное ополчение, несмотря на давно известную угрозу вторжения, не было сконцентрировано в удобном для битвы месте на юго-западном побережье полуострова), массовый переход нобилей на сторону противника - показывают нежизнеспособность прусской "конфедерации" с Криво во главе. Неупорядоченность взимания ренты и ленных отношений, отсутствие стабильности аллода сдерживали развитие феодализма, к которому прусское общество было готово.
Равноправие - оказалось смертельным.
Адепты Перуна, божества, воспринимаемого моими современниками как символ храбрости, свободы, удали, воинского братства, угробили свободу, превратили удаль в фанатизм, загнали женщин на уровень скотины, построили тоталитарное "священное царство всеобщего равенства".
Есть реал - спрос на янтарь. Реальность требует дружин. Тоталитаризм жрецов отступает перед их собственной жадностью, дружины возрождаются (в Трусо, в Каупе). Подняться им не дают - рост сдерживает главный здешний "дояр". Неподнявшихся - вырезают "более светские" датчане. Раз за разом.
Маразм "божественных близнецов" становится очевидным. Воины пытаются взять власть: дружинники и витинги восстают. И вновь уничтожаются. Своими. Пруссами. Широкими народными массами, дружно поднимающимися погибать под мечами воинов по призыву "провозвестников всеобщего счастья" - кривов с кривулями.
Дружинное сообщество, зародыш военно-феодальной знати - давится. Жрецы продолжают благостно доить радующееся стадо. Классовое общество - не наступает, эксплуатации человека человеком - нет. Кривы - не считаются: они ж не эксплуататоры, а молельщики. За весь народ.
"Общество специальной справедливости".
Все довольны.
Потом приходят крестоносцы. И от всех, от народа, кривов, витингов... не останется ничего. Кроме аллелей в генах разных соседних племён. Да нескольких десятков могильников.
Последний (сорок восьмой) Криво в Ромове по имени Аллепс крестился в 1265 году. Предчувствуя крушение своей власти, сбежал к крестоносцам, затем - в Литву.
"Рыба гниёт с головы" - русское народное наблюдение. Даже если у "рыбы" "голова" - сакральная.
Пример Аллепса стал образцом для нескольких других, более поздних правителей в здешнем регионе, вроде Миндовга, принявшего христианство и вернувшегося в язычество, или Ягайло, ставшего католическим королём польским, но постоянно обвиняемого в исполнении самых мрачных языческих обрядов.