— М-да, — чмокнул губами Крячко. — В общем, ничего не понятно. Абсолютно нелогичное поведение двух абсолютно нормальных людей. А что потом?
— Ну откуда же я знаю? Они уехали, и все!
— Я имею в виду дальше, в другие дни? Как они вели себя на работе?
Лев Абрамович наморщил лоб и зашевелил губами, что-то обдумывая.
— Вы знаете, надо отдать должное, вели себя очень корректно. Даже подчеркнуто корректно, я бы сказал! Ни о каких ухаживаниях, поглаживаниях со стороны Красницкого больше и речи не было! Вот только в курилку стали вместе выходить часто. Но без всяких намеков, без! — Гольдман помахал указательным пальцем прямо перед носом Крячко. — И домой он ее ни разу не подвозил — во всяком случае, я такого не замечал. Но я вообще много мотаюсь по городу, у меня, знаете ли, работа на первом месте стоит. Я бы и на эти шашни внимания не обратил, просто очень уж характерный эпизод тогда получился, вот я и запомнил. Может, и подвозил. Но об этом вам лучше у наших дам проконсультироваться, вот уж они-то всегда в курсе, кто с кем домой возвращается, да! Знаете, готовы интересоваться чем угодно, только не работой. Ну это ж дамы, им простительно! Творение вторичное, созданное специально для Адама исключительно для любовных утех, да! Какой с них может быть спрос? А уж тем более в продаже недвижимости!
Крячко оставил Гольдмана и дальше вздыхать на интересные ему темы, а сам еще раз опросил женщин. Однако все они заявили, что Надя и Красницкий всегда выходили из конторы порознь. Это подогревало интерес женской части коллектива к их отношениям и вводило дополнительную интригу…
— И интрига эта разрешилась убийством, — закончил за Крячко Лев. — Такого даже поклонники «Санта-Барбары» вряд ли ожидали. Что-нибудь еще выяснил?
— А что, этого мало? — обиделся Станислав.
— Я имею в виду жизнь Красницкого вне дел конторы, — пояснил Гуров. — Чем жил человек, чем увлекался? Такой обольститель вряд ли проводил свои дни в уединении и размышлении о смысле жизни. Дамочки наверняка водились.
— Как говорят соседи, дамы у него менялись регулярно, — ответил Крячко. — Но никого отдельно выделить они не могут. То есть постоянной не было, что вполне укладывается в его характер.
— А похороны его когда?
— Завтра. Хоронить родители будут. Ни жены, ни детей у него не было. А что? — Крячко покосился на Гурова, и взгляд друга ему не слишком понравился.
— Хорошо бы тебе, Станислав, туда наведаться, — задумчиво произнес Лев. — И на поминки попасть. Наверняка кто-то из его пассий будет там присутствовать. А в подобной обстановке можно многое услышать, если уши держать востро. Дамочки подвыпьют, пустят слезу, начнут выяснять, кто да что для него значил…
