— У вас все готово, Лев Абрамович?
— Да-да, Виктор Станиславович! — отозвался тот.
— Скоро приедет Лемешев, поторопитесь! — напомнил Конышев.
— Не беспокойтесь, у меня все в порядке, я просто перечитываю документы. Как только он подъедет — я в вашем распоряжении.
— Отлично. А вы не видели Красницкого?
— Кажется, он… э-э-э… вышел покурить, — рассеянно ответил Лев Абрамович.
Конышев вышел из кабинета и направился в курилку — так называлось помещение в конце коридора, небольшой закуток с двумя старенькими стульями. Как человек некурящий, он редко посещал это место, только в случае, когда требовалось срочно переговорить с сотрудником, устроившим себе перекур.
Красницкий стоял возле окна, прислонившись к раме и держа двумя пальцами зажженную сигарету. Рядом с ним Конышев, к своему неудовольствию, увидел агента по недвижимости Надю, которая стояла к нему спиной и о чем-то вполголоса говорила с Красницким. Тот улыбался и что-то тихо ей возражал, как показалось Виктору Станиславовичу.
— Алексей Владимирович, вы после обеда что намереваетесь делать? — спросил Конышев.
— Пока не знаю, а что?
— У меня сегодня три важные встречи…
— Да, я помню! Но ими всеми занимается Гольдман, они не по моей части.
— Поэтому я и спрашиваю! — немного раздраженно пояснил Конышев — он слегка нервничал перед получением крупных сумм и успокаивался только тогда, когда деньги благополучно занимали свое место в банковской ячейке.
— Ну-у-у… — неопределенно протянул Красницкий.
— Свяжитесь, пожалуйста, со строителями, которые делают ремонт на Электрозаводской. А еще лучше — съездите туда и лично посмотрите, как продвигается работа. Если их постоянно не навещать и не подталкивать, все затянется очень надолго. А нам желательно продать это помещение до Нового года — оно идеально подходит для утренников и спектаклей. У меня Театр юного зрителя уже интересовался…
— Хорошо, я съезжу, — заверил Красницкий, которого, кажется, куда больше сейчас занимала беседа с Надей.
Конышев хотел что-то добавить, но лишь махнул рукой и ушел. Черт знает что такое! Этот Красницкий со своими шашнями совершенно забывает о работе! И Надя эта тоже хороша! Без году неделя в конторе, а уже хвост распушает! И что Красницкий в ней нашел? На взгляд Конышева, абсолютно лишена женственности. Высокая, крепковатая, голос прокуренный, а ведь ей всего двадцать шесть лет! Вот уж, поистине, неисправимая натура — западает на все, что движется…
Вернувшись в свой кабинет, Виктор Станиславович, чтобы унять расшалившиеся нервы, принял пару успокоительных таблеток. Потом откинулся в кресле и прикрыл глаза, чтобы посидеть немного в тишине. Тишину нарушила заглянувшая в кабинет Надя.
