— Надо будет сходить как-нибудь, — говорила Мария, рассматривая картины. — А то уже вся Москва обсуждает, а мы даже не видели ни разу, что там происходит.
— Это уж без меня. — Выражение лица Гурова было непреклонным. — С меня хватит и шедевров живописи.
— Ты, Лева, ретроград, — не сдавалась Мария. — Лилечка Белова ходила с мужем, говорит, ему очень понравилось. А уж такого ископаемого, как муж Лилечки, нужно еще поискать. Он работает бухгалтером, помнишь, я рассказывала тебе?
— Про мужа Лилечки? Нет, не помню.
Минут через сорок в выставочном зале почти не оставалось картин и скульптур, которым Мария не уделила бы своего внимания. Гуров втайне ликовал, предчувствуя скорое освобождение из плена чужой изобразительной фантазии, как вдруг почтеннейшей публике объявили, что в виде бонуса художественную выставку будет сопровождать выступление музыкального коллектива.
Мария очень обрадовалась и сказала, что они должны обязательно остаться и послушать.
Получив вдобавок к экспериментальной живописи порцию экспериментальной музыки, Гуров проклял все на свете и закаялся посещать культурные мероприятия до конца дней.
Он еще не знал, что снова отправится в «Панораму» уже завтра.
Следующий рабочий день Гурова начался в СИЗО. Он допрашивал задержанных по делу об ограблении сети ломбардов и на традиционную утреннюю планерку не попал.
Около одиннадцати часов, входя в Управление, он лоб в лоб столкнулся со спешившим куда-то Крячко.
— О! Иваныч! — бодро воскликнул тот. — Где пропадаешь? Начальство уже измучилось в ожиданиях. Орлов, наверное, все глаза проглядел, у окошка сидя.
— Что там опять? — нахмурил брови Гуров.
Он знал, что генерал Орлов «мучится в ожиданиях» только в одном случае — когда на повестке дня возникает очередной «дипломатический глухарь», который некому поручить, кроме «настоящего аса» и «живого примера для молодых» полковника Гурова.
— Не знаю, мне он не рассказывал, — откликнулся Стас. — Наверное, что-то неприятное случилось. Из ряда вон. Больно уж выражение у него с утра озабоченное. Иди, успокой руководителя. Скажи, что трудности тебе нипочем, и любую проблему ты разрулишь просто «на раз». Пускай чело его прояснится. А то я хотел отпуск на недельку взять, а когда он в таком настроении, нет смысла даже разговор заводить.
— Спасибо, друг. Ты, значит, в отпуск, а я должен оставаться здесь, проблемы «на раз» разруливать. Благодарю, не ожидал.
— Да ладно тебе. Взаимопомощь и взаимовыручка — первое доказательство искренней дружбы. Сегодня ты мне поможешь, завтра — я тебе.
