Снова звонил Загоров. За последние полчаса адвокат успел связаться с ореховской медициной в лице местного психоневролога, который считался сильным, по местным меркам, специалистом. По просьбе Виталия тот составил психологический экспресс-портрет маньяка. С точки зрения психиатрии этот человек, скорее всего, жертва насилия, пережитого в детстве. Внешне он очень общителен, остроумен, душа любой компании. Внутренне – это озлобленный мизантроп, который чувствует себя комфортно лишь тогда, когда кому-то очень плохо, особенно если это «плохо» делает он сам. Его ахиллесова пята – запредельное самомнение. Он мнит себя самым умным, можно сказать, неким непризнанным гением, эдаким «аристократом», недосягаемым для «второсортного плебса», которому позволено все, который выше всякого закона. Кроме того, по мнению врача, этот тип вполне может состоять в секте сатанистского толка и поэтому носит с собой в виде кулона или брелока какие-либо сатанистские символы или даже имеет на теле такого рода татуировки.
Поблагодарив Загорова, Гуров некоторое время молчал, после чего вполголоса обронил:
– Весельчак он, значит… Ну что ж, поищем весельчака…
Войдя в здание РОВД, опера в дверях едва не столкнулись лоб в лоб с чернявым майором, который куда-то спешил как на пожар. В дежурке сидел новый состав сотрудников, и Гурову с Крячко пришлось представляться еще раз. Впрочем, о прибытии столичных оперов эти уже слышали, поэтому особого удивления не явили. На вопрос Гурова, на месте ли начальник РОВД Люмпахин, новый дежурный в звании старшего лейтенанта объявил, что сегодня утром подполковник уже успел написать заявление об отставке, областное начальство с его решением согласилось и отставку приняло. Более того, уже назначен новый начальник райотдела, каковым стал зам Люмпахина.
– А он сейчас здесь? – уточнил Станислав.
– Так вы с майором Сукновым только что разминулись в дверях – он поехал в область на утверждение.
– Поня-я-тно… А где же в данный момент сам Ефим Аркадьевич? – спросил Лев, заранее догадываясь, что с тем произошло.
– Он сразу же, как только подал в отставку, лег в первую областную клинику, – с сочувственным вздохом пояснил старлей. – У него обострилась ишемия миокарда, да и печень с поджелудочной забарахлили…
– О-о-чень жаль! – не дрогнув ни единым мускулом лица, произнес Лев в тон своему собеседнику, хотя в его глазах искрилось нечто далекое от сочувственной скорби. – А как бы нам тогда увидеть вашего сотрудника, который занимался расследованием по жертвам маньяка?
