– То есть?
Я задумалась, стараясь вспомнить подходящий случай из своего богатого опыта.
– Как-то она одолжила мне на дискотеку платье из своего гардероба – мне не в чем было пойти. А потом стала рассказывать всем и каждому, что платье на самом деле ее и что на мне оно как на корове седло.
– Неприятно.
– Это мягко сказано. Меня словно втоптали в грязь. Я сказала, что плохо себя чувствую, и ушла домой. Помню, как я стояла перед зеркалом, смотрела на это изумрудно-зеленое платье, которое мне так понравилось, и думала, какая я никчемная уродина. Глупо, конечно, но мне было всего четырнадцать, и вся эта история казалась мне полной катастрофой.
Керри забрал у меня чашку и поставил на столик рядом со своей. Он взял меня за руки. Его голова склонилась к моей, и я замерла, глядя ему в глаза. Все мое тело оцепенело, словно меня околдовали.
– Я никогда даже на секунду не усомнился бы в том, что ты выглядишь потрясающе.
Он поцеловал меня в губы и отодвинулся, но совсем немного. Я продолжала чувствовать его дыхание на своей коже.
– За что поцелуй? – Мой голос был чуть громче шепота.
– А за что бы тебе хотелось?
– Не знаю, не люблю загадок, – ответила я, не двигаясь с места.
Мне хотелось большего. Еще больше этих теплых, совсем близких губ. Все мои чувства куда-то улетучились, теперь я видела и ощущала только Керри. Мне безумно нравилось, что он рядом, что мы чувствуем друг друга. Я не хотела разрывать эту связь.
– Значит, обойдемся без загадок, – произнес Керри.
Он поцеловал меня снова, на этот раз долго и со вкусом: его губы словно дразнили меня, призывая раскрыться и войти в тот же ритм. Я расслабилась, позволяя себе ответить, – не только сознанием, но и всем своим существом. Когда я откинулась назад, кушетка мягко обволокла мое тело; мои руки обвили шею Керри и потянули его в теплое гнездо из взбитых подушек и пестрых одеял.
Я чувствовала, как его губы касались моей шеи, и не удержалась от слабого стона, когда пальцы Керри взялись за пуговицы блузки. В следующий момент его ладони были уже где-то подо мной. Я слегка приподнялась, чтобы он мог расстегнуть лифчик. У него были грубоватые мозолистые руки рабочего, кончики его пальцев наждаком скользили по моей гладкой коже. Я не привыкла к таким рукам, но в них было в тысячу раз больше нежности, чуткости и страсти, чем в тех холеных, мягких, тщательно ухоженных руках, которые ласкали меня прежде.
Прошлое. Какое тяжелое слово и как много в нем таится мрачных тайн. Эд тоже остался в прошлом. Будущее – только маленькое пятнышко на горизонте. Все, что я сейчас знаю: всем телом, всем разумом, всей душой – это Керри. Мое прошлое исчезло; Эд растворился в глубинах моей памяти.
