Интерн невесело рассмеялся.
– Вы шутите?
– Но он выписался?
– Я бы сказал, исчез.
– Когда?
– Вчера.
Полицейский вспомнил серию звонков на телефон Доминика, когда они ехали в «Сычуаньский дракон» – тогда напарник сказал ему, что они от его бывшей жены.
– Во время ланча? – уточнил Жюль.
– Именно в это время мы обнаружили, что он пропал, хотя вечером Рамирес попросил нас задержать завтрак, так что это могло произойти и раньше.
– Вы сообщили в полицию?
– Мы не обязаны это делать.
Беттингер сообразил, что Тэкли и Доминик узнали об исчезновении Себастьяна от человека, который был дружелюбнее его нынешнего собеседника.
– У меня очень много дел, – нетерпеливо сказал интерн. – В хороший день мне приходится делать работу трех человек. Сегодня плохой.
– Где он сейчас?
– Дома. Или в Северной Корее.
– Есть ли какая-то причина, заставляющая вас вести себя как дикобраз?
– Это помогает мне не заснуть.
– Мне показалось, что вам не нравится мой значок.
– Я оскорбил ваши чувства?
Полицейский решил смягчить подход.
– Я здесь недавно – меня перевели из Аризоны, начал работать на этой неделе – и интересуюсь вашим мнением. Вежливо и доброжелательно. С коробкой сливочно-шоколадных конфет, обвязанной голубой ленточкой.
Стажер оценил искренность детектива и, казалось, его удовлетворило то, что он увидел.
– Я каждый день имею дело с телами, которые отказывают, и телами, которые разваливаются на части. Вот чем я занимаюсь. Именно такие вещи происходят в этой больнице, в особенности в отделении интенсивной терапии. Мы стараемся помочь людям поправиться – или хотя бы почувствовать себя лучше. Но из того, что я вижу, следует, что полицейские в Виктори находятся на другой стороне баррикад, они заодно с раком и автомобильными катастрофами.
– Себастьян – рецидивист. Он…
– Поэтому он заслужил то, что вы с ним сделали? – резко спросил врач. – Он страдает недержанием, прикован к инвалидной коляске и дышит одним легким – и так будет до конца его жизни. Каждый день. Вот что полиция Виктори с ним сотворила – после того как на него надели наручники, – и он такой не единственный.
У Беттингера не возникло сомнений в правдивости слов интерна.
Медик откашлялся.
– Как вы думаете, почему Рамирес не стал выдвигать обвинений против вас? – поинтересовался он. – Его попросил Санта?
Детектив принял подачу.
– Вы хотите сказать, что ему кто-то угрожал?
– Я ничего такого не говорил. – Голубые глаза интерна стали холодными. – Это сказали вы.
В воздухе повисло напряженное молчание.
