«Поведение нашего корабля во льду великолепно, – написал Уорсли. С тех пор, как мы окружены льдом, его стойкость и выносливость поражает раз за разом. Его сжимало миллионтонным давлением, поднимая вверх и кидая на лёд. Его дюжину раз бросало туда-сюда, словно бадминтонный воланчик. Он дрожал и стонал, словно живое существо, когда его бимсы выгибало страшным давлением, когда на борта то давило, то нет, словно пытаясь их распрямить по всей длине. Будет грустно, если такой отважный маленький корабль будет безжалостно разрушен цепкими удушающими объятьями льда моря Уэдделла после десяти месяцев храброй и отчаянной борьбы.»
«Эндьюранс», безусловно, заслужил все эти добрые слова. Кораблестроители никогда не делали кораблей лучше и надёжней, но как долго он сможет продолжать борьбу в таких условиях? Мы дрейфовали в перегруженном льдами районе западной части моря Уэдделла, худшей части худшего из морей в мире, где пак, движимый неудержимой силой ветров и течений, упирается в западное (прим. скорее всего опечатка, восточное) побережье (прим. Антарктического полуострова) и вздымается огромными складками хребтов и хаотических нагромождений. Теперь жизненно важный вопрос для нас заключался в том, вскроется ли лёд настолько, что дать нам хотя бы шанс освободиться до того, как дрейф вынесет нас в наиболее опасную зону. Ждать ответа от безмолвных айсбергов и скрежещущих льдин было бессмысленно, и мы встретили октябрь месяц с тревогой на сердце.
Каналы в паке немного приоткрылись 1 октября, но не настолько, чтобы «Эндьюранс» смог освободиться ото льда. День выдался спокойным, облачно и туманно утром, ясно днём, когда мы наблюдали чёткий паргелий. Корабль периодически подвергался небольшому сдавливанию. Два крабоеда, выбравшихся на льдину рядом с кораблём были подстрелены Уайлдом. Это были крупные животные в прекрасном состоянии, и я понял, что больше нет нужды беспокоиться за свежее мясо для собак. Тюленья печень внесла изрядное разнообразие и в наше меню. У обоих тюленей, также как и у многих их сородичей, были длинные параллельных шрамы около трёх дюймов друг от друга, очевидно работа косаток. У тюленя, которого мы убили на следующий день, было четыре параллельных шрама по шестнадцать дюймов в длину с каждой стороны его тела; они были довольно глубокими, а один ласт был практически оторван. Животное должно быть вырвалось прямо из челюстей косатки, отделавшись по-минимуму. Очевидно, что жизнь подо льдом далеко не всегда скучна. Мы заметили, что несколько айсбергов в окрестностях корабля поменяли своё положение друг относительно друга на расстояние большее, чем они сделали за предыдущие месяцы. Льды пришли в движение.
