»
Окружающие нас льдины оказались не так прочны, как выглядели. Мы должны были постоянно помнить, что прожорливое море было совсем рядом, и что льдины были крайне ненадёжными друзьями, они могли в любой момент разойтись под любым из нас. К концу месяца я загрузил все наши запасы тюленьего мяса и ворвани обратно на борт. В последний день марта глубина под нами была 256 саженей. Интересно, что за 30 дней дрейфа и пройденных 39 миль на курсе 26 градусов к северо-западу постоянно мелеет. Море стало мелеть, как только мы стали дрейфовать в северном направлении, а это грубо означало, что контурная линия стала восток-запад (видимо речь идёт о контуре материковой отмели (подножья)). С 19 января, когда корабль вмёрз в лёд, по 31 марта, за семьдесят один день мы в общей сложности продрейфовали 95 миль на среднем курсе 80 градусов к северо-западу. Окружающие нас айсберги не поменяли своего относительного положения.
Солнце в небе опускалось всё ниже, температура за бортом падала, «Эндьюранс» охватывали ледяные щупальца зимы. Два северо-восточных шторма в начале апреля укрепили пак. Молодой лёд быстро утолщался, и хотя каналы изредка были видны с корабля, значительных разводий в нашем районе не наблюдалось. Рано утром 1 апреля мы снова слушали радиосигнал из Порта-Стэнли. Ребята привязали три 6 метровых балды к топ-мачте, чтобы увеличить площадь нашей антенны, но нам так и не удалось ничего услышать. Впоследствии их пришлось снять, поскольку мы обнаружили, что верёвки не выдерживают массу накопившегося инея. Звукозондирование показало, что море оставалось мелководным пока «Эндьюранс» дрейфовал на северо-запад. 2 апреля глубина была 262 саженей, в заборе ледниковая грязь. Четыре недели спустя звукозондирование показало 172 сажени. Наличие щебня в донных пробах к концу месяца говорило о том, что мы снова приближались к земле.
Месяц прошёл не без приключений. Ночью 3-го мы услышали звуки ломающегося льда к востоку от нас, и утром увидели, что молодой лёд местами был вздыблен на 8 – 10 футов в высоту. Это было первым предостережением об опасности, пропорционально нарастающей с каждым дальнейшим месяцем. Лёд ломался и скрипел 4-го и корабль слегка подрагивал. Подвижки льда основательно мешали работам по магнетизму. Я распорядился собрать в кучу вдоль «Эндьюранс» как можно больше снега, льда и мусора, так, чтобы в случае начала давления льда убрать вес судна, и оно поднималось над поверхностью льда. Все без исключения целый день работали кирками и лопатами, перетащили много тонн. 9-го опять появились признаки сжатия. Молодой лёд вздыбило на высоту 11 футов за кормой корабля, старая льдина местами пошла трещинами. Подвижка не была серьёзной, но я понял, что это может оказаться началом неприятностей для экспедиции. Мы перенесли некоторое количество запасов на борт и расчистили на палубе места для собак, на тот случай, если их понадобится быстро снять с льдины. Мы натянули 500 метровую стальную проволоку вокруг судна, конур, снежных хижин, а также сделали петлю к месту, где использовалась драга. Провод крепился на ледяных пилонах (
