— Хорошо, я постараюсь твое доверие оправдать. — И она, проверив свои документы, решительно направилась в управскую милицию.
* * *
Дверь гостиничного номера распахнулась, и Игорь втащил внутрь две большие канистры.
— Что это еще? — возмущенно спросила Тамара, только-только прибравшаяся в номере. — Что это за канистры ты сюда припер? Что там?
— Бензин — что же еще?
— Зачем тебе столько бензина? — продолжался этот диалог из одних вопросов.
— Ну а зачем обычно нужен бензин, Тамара, а?
— Ну чтоб на машине ездить.
— А еще? Думай, Томка, думай! — Но Тамара молчала. — Чтобы устроить большой пожар — вот зачем!
— Что такое? Вспомнил, как был директором автосервиса и решил устроить там пожар, чтобы скрыть растраты? — иронизировала Тамара. Но уже в следующую секунду ей стало не до шуток. — Что поджигать-то собрался?
— Не что, а кого — Кармелиту вместе с ее конюшней и лошадьми! А? По-моему, гениальный план!
Тамара только ойкнула и села на кровать.
— И это ты называешь гениальным планом? — заговорила она, придя в себя. — Да глупее не придумаешь!
— Ты не права, Том. Поджечь конюшню очень легко — там столько сена и соломы… Этих двух канистр хватит. И от конюшни ничего не останется, и от Кармелиты тоже. Только пепел.
— Но нельзя же поджигать живого человека! Понимаешь, нельзя! Я так не могу!
— А тебе почти ничего и делать не придется — я все сделаю сам. Ты мне только чуть-чуть поможешь.
И он стал уговаривать Тамару пойти на преступление. На еще одно преступление. Страшное.
— Тома, ну надо же решать все наверняка.
— Мне страшно.
— Ты же сама хотела убрать Кармелиту, чтобы получить астаховские деньги.
— Хотела. Но как-то иначе. По-доброму… А то, что ты задумал, — это чудовищно.
— Да какая разница, как именно отправить человека на тот свет — поджечь или отравить? Цель-то одна.
— Не знаю, не знаю.
— Тебе что, уже не нужны деньги Астахова?
— Ладно, — тряхнула головой Тамара, будто отбрасывая от себя сомнения. — И когда же ты собираешься это сделать?
— Завтра.
— Почему именно завтра?
— А завтра в театре большое цыганское представление — все цыгане будут там, и из дома Зарецкого все. Все, кроме Кармелиты, — она туда не пойдет.
— Откуда ты знаешь?
— Мне конюх сказал во время нашей пьянки. Она до сих пор в трауре по Максиму, ни на какие развлекательные мероприятия не ходит и сидит целыми днями на конюшне.
— Значит, завтра? — Голос у Тамары дрожал.
— Завтра! — У Игоря сомнений не осталось. Впрочем, как и совести.
* * *
