Проводив бабушку, Кармелита решила все-таки выпить теплого Грушиного молока, пока оно не остыло в термосе. Налила себе чашку, но, когда собралась уже выпить, за спиной заржал больной Торнадо, как будто хотел остановить девушку. Кармелита подошла к нему поближе — и конь потянулся мордой к чашке.
— Что такое, Торнадо? Молочка хочешь? На, попей — молочко с медком, хорошее, вкусное…
И Торнадо стал пить из чашки, хотя не притрагивался к еде и питью уже два дня. Конь принимал на себя отравленное зелье.
— Торнадо, красавчик, неужели ты наконец на поправку пошел, а? — радостно приговаривала Кармелита.
И она вылила в поилку коню все содержимое термоса. Торнадо стал пить.
Почему пил он это отравленное молоко? Неужели только для того, чтобы не выпила его Кармелита? Неужели понимал конь все, что происходило в тот день на конюшне? Не ответит конь, даже если его и спросить. По восточному календарю Торнадо, выпивший отравленное молоко, родился в год Крысы. А Игорь Носков, подсыпавший в молоко крысиного яда, родился в год Лошади. Вот как оно все переплелось…
— …Молодец, Торнадо, наконец-то кушать начал! То-то хозяин твой рад будет! — Кармелита вспомнила о Миро. — Ты только выздоравливай, а я тебе еще молочка принесу.
Девушка сбегала на кухню, быстренько сделала еще пару литров теплого молока с медом и опять налила Торнадо. Конь стал пить и это, теперь уже самое обычное молоко.
На конюшню заглянул Баро.
— Как дела, дочка? Как Торнадо?
— Боюсь сглазить, но, по-моему, он наконец-то пошел на поправку — аппетит появился!
— А что это он пьет? — спросил Баро, подходя поближе.
— Груша мне теплого молока с медом принесла, только я хотела попить, а он у меня и попросил. Так что не одна я — наш Торнадо тоже не прочь выпить Грушиного молочка с медом.
Баро потрепал коня по холке.
— Это хорошо, это очень хорошо. А я зашел сказать тебе, что Рыча наконец отпустили!
— А Люцита знает?
— Да, они вместе из милиции уехали.
— Ну слава Богу, наконец-то они вместе. Я очень рада за них…
Но особой радости в голосе дочери Баро не услышал.
— Как-то грустно ты об этом говоришь. Что тебя печалит, дочка?
— Нет-нет, что ты. Я и вправду за них очень рада.
— Не обманывай меня, дочь. — Баро обнял ее за плечи. — Я же вижу, ты им немного завидуешь. Не надо, Кармелита. Не надо завидовать чужому счастью. У тебя тоже все будет хорошо. Обязательно будет.
— Я не завидую, пап. Просто мне и в самом деле стало грустно. У всех все хорошо — у Рыча с Люцитой, у тебя с Земфирой, даже у бабушки с Палычем. А у меня…
