– Что? Ты же это несерьезно?
– Серьезнее не бывает. Не хочу чтобы ты растила нашего сына со всеми этими фобиями и паранойей.
– О чем ты говоришь?
– Все окрашено болезнью твоей сестры. Ты не можешь отделить то время от своей нынешней жизни. А тебе нужно от этого уйти. Уложи это время поспать, ради бога. Психотерапия закроет этот вопрос раз и навсегда.
На самом деле мне совершенно не хотелось копаться в своем детстве и снова его пережить.
– Джексон, пожалуйста. Я отпустила свое прошлое. Разве мы с тобой не были счастливы? Со мной все будет в порядке, даю слово. Просто я немного разнервничалась. Вот и все. Все будет хорошо. Правда.
Джексон с сомнением вздернул брови.
– Мне хочется тебе верить, но я должен избавиться от сомнений.
Я скованно улыбнулась ему.
– У нас родится здоровый ребенок, и мы будем жить долго и счастливо.
Кончики губ Джексона приподнялись.
– Вот молодчина.
И тут я вспомнила кое-что, о чем он сказал раньше.
– Откуда ты знаешь, что будет мальчик?
– Я не знаю. Но надеюсь на это. Я всегда хотел сына, чтобы заниматься с ним всем тем, на что не было времени для меня у моего отца.
У меня неприятно засосало под ложечкой.
– А вдруг это девочка?
Джексон пожал плечами.
– Тогда мы попробуем снова.
Конечно же у нас родилась девочка – Таллула, и она была совершенно здорова. Она оказалась нетрудным ребенком, и я предавалась радостям материнства. Мне нравилось нянчиться с ней по ночам, когда в доме было тихо. Я смотрела в ее глаза и ощущала связь с ней. Раньше я не знала, что бывает такая связь. Я последовала совету моей матери и стала спать в те часы, когда спала Таллула, и все же ужасно уставала. В четыре месяца моя дочурка все еще не спала всю ночь напролет, но я кормила ее грудью и наотрез отказалась от предложения Джексона нанять ночную няню. Я не желала сцеживать молоко, чтобы Таллулу кормили из бутылочки. Я хотела все делать сама. Но это означало, что у меня оставалось меньше времени для Джексона.
Вот когда начали разворачиваться события. К тому времени, когда он окончательно показал, каков он, было уже слишком поздно. Он воспользовался моей уязвимостью для достижения преимущества, словно генерал, вооружившийся для битвы. Его оружием были доброта, внимательность и сострадание. А когда победа была достигнута, он отбросил все это, как опустевшие обоймы, и стала видна его истинная личина.
Джексон отошел на дальний план. Все мое время и силы были сосредоточены на Таллуле. Однажды утром я вытащила из-под трюмо напольные весы, сняла пеньюар и… Сто тридцать девять фунтов
