Мне что – я рассказала. Конечно, про то, что бриллианты вначале нашли мои дети и мы забрали из коробочки четыре камня, умолчала.
– Ну, что скажете, гражданин Соколов? – посмотрел на моего соседа следователь после того, как я закончила повествование.
– Зиновий, сука, – процедил Николай Соколов.
– На Марину Владиславовну напали двое, – напомнил следователь. – А звонила вообще женщина.
– У него сын есть. У сына – баба. Или еще какую-то нашли. Племянник есть. У племянника баба. Не знаю. Твари!
– Что ты такое несешь, Колька? – заорала Варвара Емельяновна. – Это ты – негодяй, а Зиновий – хороший, душевный мужчина…
– А ты знаешь, за что этот душевный мужчина угодил за решетку? – рявкнул на бабку Николай Соколов.
– Ммм, – произнес следователь.
– Что ты клевещешь на хорошего человека?
– Он – хороший человек, а я – плохой? Я никого в жизни никогда не убивал. Ни одну живую тварь! Ни кошку, ни зайца! А этот хороший человек знаешь чем в девяностые годы тут занимался?
– Почему ты, негодяй, меня на «ты» называешь? Я – пожилая женщина, блокадница…
– Он в самом деле в судмедэкспертизе работал? – посмотрел на Соколова следователь, не обращая внимания на блокадницу, которая все время пыталась влезть с какими-то комментариями.
– Не уверен, что именно в городском Бюро судмедэкспертизы, хотя, скорее всего, там. Но вскрытия он делал и соответственно определял причину смерти. Он представлял насильственную смерть естественной. Заключения соответствующие выдавал – с медицинскими аргументами. Так, чтобы комар носа не подточил. В общем, знал, что делать и как представлять, чтобы снять обвинения с подследственных. На одну известную группировку работал. Я не знаю всех деталей – как он это обстряпывал. Никогда не интересовался. Вам легче поднять дело. Тогда много народу отправилось по этапу.
– Да даже если было так, как ты говоришь, он же не убивал никого! Мало ли что не ту причину смерти написал! А ты думаешь, она всегда та? Правильно эти, которые хирурги по трупам, делают, когда пишут такое заключение, которое живого человека в тюрьму не отправит. Бывает, врачи ошибаются. Непреднамеренно. Все – люди.
«Вроде она совсем недавно врачей ругала», – вспомнила я.
– Знаете что, бабушка… – открыл рот участковый, но был вынужден быстро закрыть, потому что бабушка ополчилась на него.
– У вас швы от аппендицита разойдутся, если так кричать будете, – заметил один мужик из бригады.
– Не разойдутся. У меня эти, маленькие… Лапра… Не помню. Ну при которой слабый наркоз делают. Я же пожилой человек. А наркоз был такой, что я слышала, что эти врачи с медсестрами говорили. Я потом жалобу главврачу написала! Они меня резали, а трепались о…
