В дверях кладовки появился старший ребенок и спросил, собираемся ли мы пить чай или будем разбирать хлам в кладовке. Услышав эти слова, Святослав огляделся вокруг себя.
– Мобильного телефона не было, – сообщила я. – Если найдете еще что-то свое, забирайте. Или мне скажите, что еще может быть, тогда, если найду, отложу.
– Вроде это все… – Святослав кивнул на кучу.
Я попросила сына принести какой-нибудь полиэтиленовый пакет, чтобы упаковать добро Святослава. Мне лично гораздо больше хотелось услышать, как оно здесь оказалось и что Святослав знает о моей новой квартире и, главное, о кладе.
– Пойдемте чай пить, – позвала я его.
Детки откровенно зевали после всех событий дня и непривычно раннего вставания и сами отправились спать. Лариса поставила тарелки для салата и разложила приборы.
– Выпьете? – спросила у гостя.
– Нет, я за рулем. И вообще теперь стараюсь не пить. Только на официальных мероприятиях, где никак нельзя не пригубить.
– Какая редкость для мужчины! – воскликнула Лариса и многозначительно посмотрела на меня.
У меня непьющих знакомых не было никогда. Но этот мужчина мне не подходил, как, впрочем, и я ему. Мне он показался выпендрежником со своими лофферами и ладьей, ну а я для него явно была простовата. Наверное, он привык к молодым красоткам модельного типа, с ухоженными лицом и руками, а не замотанным жизнью разведенным скульпторам с двумя детьми. В общем, Лариса зря пыталась строить перед моим носом воздушные замки. Хотя заказ с ладьей явно поможет мне благоустроить квартиру. Или хотя бы ее часть.
– А что с вами было? – посмотрела я на гостя, с удовольствием уминающего салат.
– Простите, вы были знакомы с Олегом Галушко?
Мы с Ларисой удивленно переглянулись.
– Это один из бывших владельцев этой квартиры. Но, как я понимаю, потом тут жила семейная пара и…
– Этот Олег Галушко – совладелец сети «Колобок»? – поняла я.
Святослав кивнул.
– Он пытался меня убить, – просто сказал гость, продолжая невозмутимо наворачивать салат.
Мы с Ларисой замерли с вилками в руках.
– То есть как?
– При помощи огнестрельного оружия. Какого-то пистолета. Или револьвера. Я точно не знаю. И не разбираюсь, и не приглядывался. Ситуация, знаете ли, к тому не располагала.
– А милиция что?
– Ничего, – пожал плечами Святослав. – Я решил, что будет лучше все валить на амнезию. Да и милиция не горела желанием заниматься бесперспективным делом. А дело, возбужденное в связи с моим исчезновением, закрыли. Их устраивало, что я ничего не помню. Мне только справки выписали для восстановления документов. А это уже устраивало меня.
