— Атмосферические.
— Чего-с?
— Я говорю, изменения… атмосферические. Происходят.
— Совершенно правильно. На небе постепенно собираются тучи, и в конце концов возникает дождь.
— Да, это все верно. Возникает.
— Хорошо-с. Известно ли вам, что в настоящее время происходит громадная мировая война?
— Бесспорно.
— Ну вот. Теперь я хватаю быка прямо за рога: xorate вы где-нибудь под Минском совокупно со мною открыть большую фабрику зонтиков?
Оба — и гость и хозяин — откинулись на спинки кресел и, разинув рты, поглядели друг на друга. Первый поглядел победоносно, второй — изумленно.
— Зо… зонтиков?
— Да!!
— Фа… фабрику?
— Ну да!
— Понимаю, — кивнул головой хозяин. — Предвидите громадные дожди в том районе. Зонтики — нарасхват!
— То есть как быстро один умный человек понимает другого умного человека! — умилился Ерыгин. — Вы тоже умеете хватать быка за рога. Вы сразу поняли, что при такой пальбе стране грозит потоп и единственное противоядие против него — это зонтики, целый лес зонтиков!!
Потрясенный, с влажными от слез глазами, Кошкомоев обнимал Ерыгина.
— Дорогой мой! Само небо прислало вас ко мне.
— Добавьте: дождливое небо! Итак — по рукам?
— Он еще спрашивает! Подождите, сейчас устрою вам пять тысяч, а потом поговорим о подробностях.
* * *
Первое письмо «с места», адресованное Кошкомоеву, гласило следующее:
«Район Минска. Помещение нанято, машины закуплены. Хлопочу, как сумасшедший. Завтра еду закупать материал для работы. Остаюсь с уважением ваш компаньон Ерыгин».
На другой день потрясенный Кошкомоев получил второе и последнее письмо:
«Разбит. Уничтожен. Все против нас. Оказывается, все окрестные леса в военных целях вырублены и сожжены. Ввиду этого материала для Зонтиковых ручек достать нельзя. Можно бы, конечно, в крайнем случае, выпустить зонтики без ручек (нужда в зонтиках тут страшная), но сию минуту я с ужасом узнал, что и материи для покрышек тоже нельзя достать ни за какие деньги — все материи закуплены ддя нужд армии. Конечно, можно бы выпустить зонтики и без покрышек, но таковые зонтики протекали бы и ношение их не достигло бы той цели, которую мы преследовали… Нет! Не могу писать больше. Руку сводит, к горлу подкатывает ком. Прощайте! Ваш несчастный, бывший компаньон Ерыгин».
* * *
— Хорошо иметь пятнадцать тысяч, — говорил Кошкомоев кому-нибудь из приятелей. — Не сеешь, не жнешь, а 750 рублей в год получаешь.
— Мог бы втрое получать, — возражал приятель. — Нужно только вложить деньги в какое-нибудь дело.
