Теперь вся дорога, озаренная заходящим солнцем, имела такой вид: у поворота сгрудились все автомобили, около которых в нерешимости стояли гонщики, приседая всякий раз, когда на них направлялось зловещее дуло. Шагах в пятидесяти от общей массы стоял одинокий «бенц», к которому прислонился предприимчивый инженер с наведенным на группу озлобленных гонщиков револьвером.
Так простояли минут десять.
— До ночи мы будем так стоять? — спросил кто-то с горькой иронией.
Вдруг заговорил Уточкин:
— П… постойте, господа… О… о… он хороший человек, только пьяный. Я с… с ним поговорю, и все уладится. У него револьвер-то заряжен?
— Заряжен. Я сам видел.
— Сколько зарядов?
— Все. Семь.
— В… вот и чудесно. О, он славный человек, веселый, и я с ним поговорю… Все уладится!
Уточкин вынул из своего мотора две пивные бутылки (очевидно, запас, взятый на дорогу), положил их под мышку и спокойно, с развальцем, зашагал к зловещему «бенцу».
Все притаили дыхание, с ужасом наблюдая за происходящим, потому что в глазах инженера не было ничего, кроме твердой решимости.
— Не подходи!! — заорал он, прицеливаясь. — Убью!!
Так же спокойно и неторопливо остановился Уточкин в пятнадцати шагах от инженера, расставил рядышком свои бутылки и, вынув носовой платок, стал утирать пот со лба.
— В… вот, солнце зашло почти, а жарко!..
— Я стреляю! — заревел инженер.
— И в… все ты хвастаешь, — вдруг засмеялся Уточкин, искоса одним зорким глазом наблюдая за инженером. — «Стреляю, стреляю!» А т… ты раньше мне скажи, умеешь ли ты стрелять…
— Хочешь, между глаз попаду? Хоч… чешь?
— В… вот ты дурак! А вдруг промахнешься? Зачем зря воздух дырявить? Докажи, что умеешь стрелять, попади в бутылку, в… вот я и скажу: д-да, умеешь стрелять.
— И попаду! — угрюмо проворчал инженер, подозрительно глядя на Уточкина.
— Что? — засмеялся добродушно и весело Уточкин. — Т… ты попадешь? А хочешь на пять рублей пари, что не попадешь? Идет?
И столько было спортсменского задора в словах Уточкина, что спортсменский дух инженера вспыхнул как порох.
— На пять рублей? Идет! Ставь бутылки.
— В… вот они уже стоят. Двадцать шагов. Только смотри, стрелять по команде, а то я вас, шарлатанов, знаю — будешь целиться полчаса.
Уточкин сделал торжественное лицо, вынул из кармана носовой платок и сказал:
— В… вот, когда махну платком. Ну, раз, два, три!
Бац! Бац, бац!..
— Ну, что? В… вот стрелок, нечего сказать, в корову не попадешь! Од… ну бутылку только пробил. А ну! Раз, два, три! Пли!
