Но есть пьяные — страшные. Их маленькие свирепые глазки наливаются кровью, и они подозрительно и свирепо, по-носорожьему, шныряют этими пытливыми глазками по всем лицам — нельзя ли к чему-нибудь придраться и учинить скандал… Тут все годится: простое человеческое слово, движение, даже взгляд.
В характере такого пьяного, действительно, много носорожьего: так же его раздражает все постороннее, все свежее, на все он тупо и злобно набрасывается, только других пьяных он щадит, и их присутствие его не раздражает. Впрочем, и носорог довольно спокойно переносит присутствие другого носорога.
Инженер Зет выехал из Одессы в самом хорошем настроении, в таком же настроении приехал в Николаев, в таком же настроении сел за стол и выпил несколько бокалов вина. Никто его не замечал, никто не обращал на него особенного внимания, а между тем глаза его все краснели да краснели, рот все кривился да кривился. А за сладким рыжие волосы его неожиданно поднялись дыбом, он вскочил, обрушил рыжий веснушчатый кулак на стол и загремел как гром среди ясного неба:
— Ш-што-сс?! Ма-а-алчать! Пр-рошу не шуметь!! Кто тут шумит? Б-бутылкой по голове за это!
— Набрался, — скорбно сказал кто-то. — И как тихо — никто и не заметил.
— М-а-алчать! Что за шум?
— Да ведь это вы сами и шумите, — засмеялся его сосед.
— Што-о-о? Смеешься? Надо мной смеешься? Как собак перестреляю!!!
Хотя он был и пьян, но слово у него строго и гармонично вязалось с делом: в ту же секунду в руках инженера сверкнул новенький семизарядный браунинг.
— Ну, кто хочет? Подходи!!
Вопрос был праздный, потому что не хотел решительно никто. Наоборот, все отхлынули от предприимчивого инженера и, как теплый квас из откупоренной бутылки, брызнули во все стороны.
* * *
Возвращались обратно в Одессу.
— Господи, — заметил кто-то, — не только наш инженер, но и его шофер не вяжет лыка. Как быть?
— Оставим их здесь. Послушайте, инженер! Вы устали, оставайтесь до завтра, хотите?
— А ты вот этого хочешь?
«Это» — был тот же новенький браунинг, направленный рыжей, чуть-чуть трясущейся рукой в толпу спортсменов.
— Слушайте! Надо отнять у него револьвер… Ведь он нас всех может перестрелять, как куропаток.
— Поп… робуйте, отним… мите, — усмехнулся пьяный, сверкая красными глазками. — Первому, кто подойдет — пуля в глаз.
— Черт с ним, пусть едет.
— И поэ… эду! Ты мне не указ! Зах… хочу и поэ… эду. А? Шофер! Готовь мою машину!
— Хор… шо, — сказал шофер, покачиваясь и совершенно игнорируя хозяйский револьвер. — Готово! Пожалте!
