— Думаешь, не сбылось?
— Нет, — он понизил голос, словно боялся, что их подслушают. — Но скажу тебе по секрету, я ещё не потерял надежду.
Андрей улыбнулся и встал. И, глядя на его сужающийся от широких плеч к талии торс, на загорелое тело, тёмные волосы, блестящие глаза, именно с Маугли из известного мультфильма Катя его и сравнила. И клык на его красивой гладкой груди смотрелся бы как никогда органично. Как знак вождя, как символ избранного могущественным духом.
И музыка, вдруг долетевшая мягкими басами от соседей, зазвучала чем-то этническим, напоминая барабаны увешанных бусами смуглых аборигенов. И взвившийся вверх сноп искр из потревоженного костра. И босые ноги Андрея, утопающие в мягком песке, довершили эту нереально правдоподобную картину.
— А как выглядит кит-нарвал? — поинтересовалась Катя, когда, подбросив дров, парень вернулся.
— Как белуха, ну или небольшой кит, длиной в метра три-четыре, только нарвала отличает длинный бивень, порой длиной больше двух метров.
— Они ещё существуют, эти киты?
— Да, но уже давно внесены в Красную книгу, очень малочисленны и живут только в самых холодных акваториях. Северный ледовитый океан. Вдоль арктических льдов.
— Значит, эта история так и живёт в тебе?
— Так и живёт, — прищурил глаза Андрей, глядя на едва различимое за туманной дымкой солнце. — Только это не моя история. Это история освоения этих земель. И тогда она так сильно меня увлекла, что я до сих пор помню даже прежние названия этих мест.
— Серьёзно? — и без того очарованная им, Катя посмотрела с нескрываемым восторгом.
— Да, — скромно улыбнулся он. — Например, река Трудная в переводе с китайского раньше называлась «Река Ссыльных». По её берегам до прихода русских жили китайцы. Но они не были коренными. Пришлые торговцы, охотники, браконьеры и ссыльные преступники, бежавшие с территории Маньчжурии, селились на её берегах.
Катя оглянулась, но с их бухты, конечно, не было видно реки, что в районе маяка впадала в море.
— А со старого пирса, напротив которого ты живёшь, в тысяча девятьсот восьмом в Германию ушёл пароход с первой партией цинковой руды на борту. Триста тонн. Ты случайно дайвингом не занимаешься?
— Совершенно неслучайно, нет, — ответила Катя и уже сожалела, что не занимается.
— Здесь недалеко, на скалах, в начале двадцатого века погибло норвежское судно «Викинг». И его останки до сих пор толком не изучены. Так же, как и тайна его гибели.
— А ты погружался?
— Было дело, — улыбнулся он. — Но не там. Всё собираюсь, и всё как-то не получается. Но, надеюсь, что всё же когда-нибудь доберусь, если не забуду.
