— Фух! — привалила Катя чемодан к лавочке.
Гордо, по-пионерски салютовал вскинутый вверх бетонный козырёк остановки, желтела табличка с буквой «А» — чудом сохранившиеся атрибуты советских времён давали надежду, что автобусы здесь всё же ходят. Но ощущение, что, Катя провалилась через дыру во времени в восьмидесятые, не отпускало. Она беспокойно оглянулась.
«Что я там сказала? Ненавязчивый?» — впереди, в кармане дороги стоял уже знакомый крутобокий джип.
— Кто бы сомневался — непростой парень, — увидев номер из трёх семёрок, хмыкнула Катя. Вот эти, все из себя крутые и пафосные, вызывали у неё опасения даже больше, чем какие-нибудь маньяки.
На часах ещё и шести утра нет. Конечно, какие могут быть автобусы! И ждать, действительно, придётся долго.
«Меня караулит, гад? Не подойду всё равно. Пусть стоит. И вообще, мало ли, может он здесь живёт. Бросил машину и ушёл», — Катя гордо тряхнула головой и достала телефон.
Этот друг, товарищ и брат с пятидюймовым экраном и тридцатью двумя гигабайтами памяти дал ей возможность скоротать время и в зале ожидания аэропорта. Не подвёл на засиженной бомжами и мухами автостанции краевой столицы. На этой затерянной во времени остановке Катя тоже на него сильно рассчитывала. Эх, если бы только не севшая батарейка!
Тревожный красный маячок в верхнем углу экрана давал надежду хотя бы на полчаса, но телефон потух уже через десять минут.
Ещё десять Катя просидела, изучая сомнительные граффити на стенах и выковыривая палочкой камень из левой подошвы кроссовка. Минут пять ушло на два глотка воды и рассматривание почти не пострадавшего за двое суток дороги маникюра.
На тридцатой минуте она не выдержала, опасливо покосилась в сторону машины и рискнула проверить, а есть ли кто в ней вообще.
Бесшумно, по асфальту, Катя прокралась к задней двери. Только, заглядывая в тонированное стекло, не рассчитала, что коварное солнце, выползшее из-за горизонта, окажется точно у неё за спиной.
Водитель спал, откинувшись на разложенное сиденье, но тень, возникшая от её головы и приложенных к стеклу ладоней, его разбудила. Он открыл глаза, Катя испуганно отпрянула, но, конечно, поздно.
Дверь машины распахнулась.
— Сказал же, давай подвезу, — он даже не посмотрел на Катю, так и оставшуюся стоять на дороге. Уверенно дошёл до остановки, подхватил, как пушинку, её многострадальный чемодан. И только открывая багажник машины, поднял на неё взгляд:
— Садись уже. Чего стоишь?
А стоять было чего. Спортивный, подтянутый, ростом не меньше метр девяносто, в рванных джинсах и белых кедах выглядел этот атлет сногсшибательно. И пусть его мужественное лицо с щетиной и выступающими скулами девушка назвала бы красивым с большой натяжкой. Просто не её типаж. То, как он двигался, упруго пружиня и слегка покачивая широкими плечами, вогнало Катерину в эстетически оправданный ступор. Как Дед Мороз в рекламе «M and M’s», поверить, что он — настоящий, было трудно.
