— Она разве не знала, что на дом завещание есть?
— Вот ты у неё и спроси, знала она или нет, — опёрся Глеб на стол. — Даже если и знала, то никак не ожидала, что родственнички объявятся. Им потому забор этот покоя не даёт, что без него они бы свои курятники отдыхающим стали посуточно сдавать. А так вроде и море в двух шагах, а вид не тот, и обходить преграду приходится.
Катя подошла и тоже выглянула в окно. Через двор открылся вид на рыжую скалу, пластинчатую и осыпающуюся. Правее, между скалой и повернувшим вниз к морю высоченным забором, за джипом, виднелась синяя полоска бесконечной воды.
И словно вместе с увиденной картинкой включилось обоняние — Катя почувствовала, как в открытую дверь пахнуло йодом и чем-то ещё, морским, но не особо приятным.
Она сморщила нос.
— Поживёшь здесь подольше — привыкнешь, — сзади обняли её за плечи руки Глеба. Стиснули железной хваткой. Он шаркнул по её щеке жёсткой щетиной, когда выглянул в окно, заставив невольно отстраниться.
«Если он думает, что я теперь его вечная должница, — Катя откинулась на крепкое плечо, сопротивляясь тяжести его тела, — то сильно ошибается. Я его ни о чём не просила».
А о чём подумал Глеб, она так и не узнала, потому что он просто повернул Катю к себе и ни о чём не спрашивая, впился поцелуем в насмешливо поджатые губы. Она и пикнуть не успела. Да и сопротивляться пыталась недолго. Дёрнулась вяленько, словно получив укол парализующего вещества, и затихла.
Щетина кололась. Дыхание частило. Язык волновал. Целовался Глеб хорошо.
Катя закрыла глаза, и даже ответила, немного паникуя. И удивилась, что не услышала, когда подъехала машина, пока Глеб вдруг не остановился.
— А вот и электросети, — глянул он в окно, как ни в чём не бывало. Словно вообще тут рядом стоял. — Быстро. Могут, когда хотят. Сейчас будет тебе свет.
Он уже дёрнулся уйти, но развернулся и, резко откинув её голову ещё раз поцеловал, придерживая за шею.
— Контрольный, — хитро улыбнулся он, заглядывая девушке в глаза. И тут же выскочил за дверь.
— Глеб Саныч, — поздоровался с ним пожилой мужчина, худой высокий и с такой обширной кучерявой шевелюрой на голове, что походил на исхудавшего льва.
Катя не слышала, как обратился к нему мэр. Она так и стояла с открытым ртом, пока они здоровались. И прикрывала пальцами горящие губы, пока машина поднимала к проводам рабочего в грязной спецовке. В железной корзине выдвижной телескопической вышки мужик щелкал семечки, медленно двигаясь к верху столба. Когда корзина дёрнулась, останавливаясь, Катя оглянулась на расправленную кровать.
