Вволю продемонстрировав брезгливость, Светлана Романовна натянуто улыбнулась и почему-то с упреком спросила:
— Вылез?
— Вылез.
— Я сегодня была в миссии.
— Слышал. Встретила там зятя Советова. Не мне решать, как с ним поступить.
— Это не единственная новость для меня.
— Боже, какие в миссии могут быть новости? Очередные сплетни? Мне выслушивать их некогда. Срочно еду в госпиталь на процедуры.
Генерал решительно двинулся мимо жены.
— Сегодня у тебя нет процедур, — раздалось навстречу угрожающее шипение.
— Меня там ждут.
— В физиокабинете?
Генерал остановился. Неужели она подслушивала? Этого еще не хватало. Он резко развернулся на нее:
— Кто сказал?
— Сказали...
Генерал вновь покрылся испариной. Тотальный шпионаж! Об операции известно. О встрече с кубинским полковником, оказывается, тоже! Уже из ванной идет утечка информации. Неужели действительно подслушивала? Генерал приблизился вплотную, позабыв осторожность.
— Что тебе известно?
— Все, — зло щурясь, прошипела Светлана Романовна.
— Да как ты смеешь...
— Я смею? Ты ко всему еще и подонок! Панов отшатнулся. И вовремя, иначе жена кинулась бы на него подобно обезумевшему бычку.
— Кто тебе позволил совать нос в мои дела? Это большая политика, и не тебе судить.
— Политика?! Это?! Знаешь, как такая политика называется?
— Знаю. Но все годы благодаря ей ты ходишь расфуфыренная.
— Ах, благодаря ей... одной?
— Она моя единственная привязанность и обязанность! — произнес генерал с пафосом, ощущая себя на три головы выше этой мещанки, умеющей только тратить незаработанные деньги. И, как все никчемные людишки, выпячивающей свою честность и брезгливость к любым аферам.
— Значит, сейчас ты идешь в физиокабинет заниматься политикой?
— И ты меня задерживаешь.
— Она тебя там ждет?
— Не она, а он.
— Ах, да, извини, конечно он — «киргизский мальчик».
Генерал едва не рухнул. Этот выстрел пришелся прямо в лоб. Но упасть ему не удалось. Светлана Романовна одержимо схватила его за халат и потащила в ванную. Панов почему-то решил, что сейчас она разобьет ему голову и инстинктивно прикрыл лысину руками.
— Ну, рассказывай дальше, какой политикой с этой Дрянью ты занимаешься! — разъяренная жена трясла не столько его, сколько распахнутый халат.
Генерал молчал и лишь пытался если не прикрыть, то хотя бы заслонить Одной рукой свою межбедерную наготу, не снимая другую руку с головы.
Защищал то, что считал главным.
Светлана Романовна устала и тяжело повалилась в кресло.
«Странно, так и не ударила», — удивился про себя генерал.
