Но появился Стреляный и все объяснил:
— Да что ты там изучаешь, все равно ни хрена не поймешь. Это карты нашего района. Он вот так идет. А это — пятно от портвейна. Португальский, густой, в пузатых бутылках. А тут, вроде горы, — коричневым обведено — бутылка пивная лопнула. Представляешь, у самого основания. Банки в этих условиях намного надежнее. А иероглифы, смотри какие, точно елочки, по всем картам проходят. Не поверишь — мой попугай спьяну прогуливается. Я ему кличку дал — Генералиссимус. Так он, гад, когда трезвый — выговаривает, а хлебнет из моей кружки, и получается — Герасимус. Совсем как у школьного классика Тургенева.
Сейчас он спит. Мы вчера полночи над картами колдовали.
Рубцов слушал полковника Стреляного внимательно. Склонялся над картами, на которые указывал военный советник. Изучал пятна и со знанием дела кивал головой.
Найденов пытался разгадать — разыгрывает их Стреляный или проверяет. Не может же на самом деле полковник нести такую околесицу. К тому же в присутствии кубинского офицера. Санчес наблюдал за происходящим со снисходительной улыбкой. Поймав встревоженный взгляд майора, смутился и отошел к окну, давая понять, что разговоры русских его не интересуют.
Стреляный продолжал в том же духе.
— Они, гады, бочку самогона отбили у унитовцев и приволокли сюда.
«Кроме тебя, — говорят, — никто не распределит». -"Правильно", — согласился я и забрал у них эту бочку.
Рубцов отодвинул карты в сторону и спокойно предложил:
— В таком случае — наливай!
— Молодец, подполковник. Хвалю за прямоту! — Стреляный вскинул голову и сверкнул на присутствующих лихим глазом. Потом протянул руку Рубцову:
— Будем без церемоний. Полковник Стреляный как-никак пострадал за демократию.
Санчес подошел к нему и вежливо поинтересовался:
— Товарищ Стреляный не будет протестовать, если я отправлюсь готовить личный состав?
— Да, да. Иди, милый, — отпустил его Стреляный и, больше не обращая внимания на кубинца, азартно обратился к Рубцову:
— А нам положено! Как нас учили? День приезда, день отъезда — один день.
Санчес поспешно удалился, а полковник уселся в деревянное с низкой спинкой и широкими подлокотниками кресло. Порывшись под столом, он вытащил объемистую бутыль с мутной жидкостью. Эффектно продемонстрировал ее Рубцову. И, довольный собой, не то попросил, не то приказал: "Майор, милый, пошукай там вокруг штаба моего Сантуша. Пусть жратвы принесет и Генералиссимуса разбудит.
Пора похмеляться товарищу".
