Обыватель посмотрит список, ужаснется: как это на свете вообще остались города, почему он путешествуя по Европе то и дело попадает в тихие городки с кривыми мощеными улочками, вымытыми особым шампунем, с уютными домиками-фальверками, крошечными площадами с древними фонтанами. Откуда у человечества такой запас городов, если столь много их было разрушено? «Мы их отстояли!» — слукавят военные. — «Будем строить новые укрепления, да так, чтобы были они не очень заметны и не слишком вам мешали». «Как?! Снова жить на потенциальном поле боя?!» — придет в ужас обыватель. Ему-то подавай город-парк с удобными магистралями, стоянками, магазинами, местами культурного и не очень досуга. Человек цивилизованный захочет замешать в одну кучу удобства, красоту и чистый воздух, зелень и технические новшества. И еще, по возможности, чтобы из окна его квартиры не стреляли. Ему нужен современный город: огромная «машина для жилья». Спланированная для человека, под его сегодняшние представления о жизни. Ему подавай окна на юг, чтобы в него влетали солнечные лучи, а не пули или снаряды.
«Стороны» немаловажное место в городе. Кварталы, районы. Своеобразные города в Городе. Это и классовая структура и профессиональная. Наследие древности и средневековья. Часто, в добавок, национальная. Гетто. Но, прежде всего, территориальная. Географическая.
Редок город без реки. В известном смысле город это оазис по той простой причине, что множеству людей нужно много воды. Вода зыбкая, текущая субстанция, символ изменчивости, перемен, времени. «Град на водах» парадокс, периодически становящийся реальностью. Реки-каналы артерии, вечное украшение города. Там где лодки, не нужны телеги и кони. Непроложенная, самотекущая, вечная дорога.
И град, поддавшись течениям, делится на «зареченских» и «тутошних», поскольку «тут» это Центр, где пребывает власть. Заречье — территория второго сорта, Ист-Энд, что стремится всеми силами опровергнуть это утверждение, при этом абсолютизируя свои отличия, свою самость. С прагматичной точки зрения заречье всегда было равнинным предпольем цитадели, основной части города, главного городского холма. Серьезно эту часть города никто оборонять не собирался. Отсюда чувство обреченности зареченских, их повышенная отчаянность. Их анархизм, демократизм, противостояние власти.
Цитадель всегда на холме: Caput mundi[30] — «на пупе Земли» замок вознесенный ввысь смотровыми башнями. Что лучше обозревать? Ширь, простор. По законам географии другой берег ровен, как стол, от того заливаем паводком. Почвы там зыбкие, нетвердые, надежного дома не поставишь. Рисковость населения проявляется и здесь: кто на дом не потратится, тот и потерять его не очень боится. Купчики, стремящиеся быстро обогатиться. Время подгоняет до очередного наводнения или нашествия. И деньга зашибается быстро. Вокруг рискового народа копошится иной люд, спорый на работу для нужд торговли. И заречье растет, как на дрожжах. Народ пришлый, городские чужаки, с которых спрос только на умение.
