Что вполне здраво, естественно, даже необходимо для небольшого городка, даже для небольшой страны, зажатой меж крупных соседей, невозможно на уровне стран-лидеров. Отомрет нервная система. Клетки мозга сменятся клетками жира. Остается мутировать «в медуз»: не только обывательское сознание становится всеобщим, но «столичное» тоже все сильней вторгается всюду, населяя «зеркальный лабиринт» различными сложными образами, созданными отнюдь не в Провинциях но в Культурных Столицах.
Структуру провинциальной жизни задает городской тип отношений, относительная, не чрезмерная концентрация популяции в поселении, поскольку огромные столичные города прошлого — не самые большие провинциальные городки настоящего. Сам тип отношений формирует (концентрирует) в себе черты, так или иначе присущие другим типам поселений.
Насколько действенно общественное мнение (отражение) в театре, именуемом деревней, где роли всегда однозначно задают реплики и поступки персонажей? Или в лесу, где вообще отсутствует прямое отражение, как таковое — лишь прямой, действенный контакт со средой?
Или в столице, системе изначально динамичной, потому не слишком устойчивой, более того, парадоксальной, ибо покой это смерть столицы, залог ее устойчивости — интенсивное движение. В вовлечении в себя, в свои орбиты, в шестеренки механизма разнообразных форм власти своих членов. Откуда следует необходимость постоянного изменения политических линий, самого облика столиц, изменения столичных жителей в соответствии с требованиями времени. Условия успешного существования жителя столицы постоянное изменение собственного статуса: образовательного, социального, семейного, материального. Всех статусов на ступеньках самых разных карьер.
Но какой столичный житель избавлен от контакта со средой — пусть пульсы и ритмы природы заменены для него динамичной людской средой, скорей враждебной к нему, чем благоприятной. Избавлен от отражения в общественном мнении или от маски-роли?
Иное дело, что мнение это постоянно меняется в зависимости от того, насколько хорошо или плохо житель мегаполиса играет свою роль, а маски и роли для него припасены столь разнообразные, равно как и репертуар пьес, разыгрываемых на столичных подмостках.
Провинциальная психологическая модель более развита по сравнению с деревенской поскольку лишена жесткой социальной роли. Человек здесь формально атомарен, обязан иметь все присущие человеку признаки, в том числе и цельную психику (сумасшедший по определению не может быть ровней обывателю), и все психологические атрибуты (правда, без особых глубин), что проявляется в презрении к «деревенщине». Провинциал презирает всех, кто ниже него, завидует всем кто выше. Провинциальное сознание проще («ущербней») по сравнению со столичным. Более того, сознательно стремится к упрощению чтобы не «усложнять жизнь», ибо сложность мысли есть заразная болезнь чудаков.
