Потом быстро сообразив что-то, прибавил:
- Эге, да уж не проказы ли это кума Данила? На такие дела он мастер, не даром как заяц улепетывал....
С этими словами он подъехал к раскачивающемуся на толстом суку телу, хладнокровно повернул его к себе лицом, всмотрелся и заметил:
- Незнакомый! Однако руки-то у него еще теплые...
Ловко встал он в стременах, вынул из-под кафтана охотничий нож, прихватил левою рукою кожаную веревку и одним взмахом перерезал ее. Тело закачалось у него в руке, но он удержал его и тихонько спустил на землю. Потом слез с коня, освободил петлю, расстегнул серую суконную свиту и стал растирать удавленному грудь.
- Молодой еще! - сказал он тихо. - Должно быть запорожец...
Ему пришлось повозиться с четверть часа: наконец, казак проявил некоторые признаки жизни, слабо шевельнул рукою и конвульсивно захрипел, силясь вздохнуть. Зиновий вытащил из-за пазухи флягу с вином, разжал рот казака и влил ему несколько капель горилки.
- Вот сейчас посмотрим, - заметил он, - христианская ли у тебя душа. Если ты истый казак и добрый христианин, горилка непременно тебе поможет.
Молодой запорожец оказался истым казаком и через минуту открыл глаза. Он озирался вокруг со страхом и удивлением, но не мог говорить. Зиновий приподнял его, дал ему хлебнуть еще глотка два из фляги, потом, придерживая его одной рукой, опять стал растирать ему грудь и горло. Посинелое лицо запорожца мало-помалу отошло и побледнело. Он несколько раз глубоко вздохнул и хрипло прошептал:
- Где я?
- Все там же, друже, где и был, - весело проговорил Хмельницкий, - а угодить бы тебе сегодня на тот свет, если б не я.
- А где же ты? - со страхом спросил запорожец, снова озираясь.
- Эти, что вздернули-то тебя? Их, братику, и след простыл. Пан Данилко блудлив, как кошка, а труслив, как заяц.
- А ты его знаешь? - спросил казак, понемногу приходя в себя и усаживаясь.
- Кума-то Данилу? Еще бы не знать, это мой первый друг и приятель! с усмешкою ответил Зиновий. - Думаю, что он с охотою вздернул бы и меня, как тебя, да только руки не доросли, коротки.
Казак с удивлением посмотрел на Хмельницкого, помолчал немного и затем проговорил с чувством:
- Спасибо тебе, добрый человек, кто бы ты не был, пан ли, казак ли, по гроб не забуду твоей услуги, вечный тебе слуга!
Потом, как-бы припоминая что-то, он схватился за голову и застонал:
- Ох, горе мне!
- Что с тобою? - удивленно спросил Зиновий.
- Конь мой, конь мой! Угнали они его с собой! Верный ты мой Бурко, что я теперь буду без тебя делать!..
