- Мы уж так переволновались, госпожа Миэ, когда обвал случился, - брови его поползли кончиками вниз, того и гляди слезу пустит. - Так хорошо, что вы живы, госпожа. Северные земли теперь, увы, небезопасны.
- Хвала богам, еще остались смелые воины, готовые выступить против всякого зла. - Волшебница выразительно смерила его взглядом.
- Тогда не стану мешать вашему разговору, - поспешно ответил Дюран. - Только поторопись, чужестранец, чтобы служители скрепили наш уговор молитвами.
Раш уже не слушал его, вместо этого оценивающе посмотрел на свою спутницу по несчастьям в Северных землях. Она провела торговца долгим взглядом, посмотрела на карманника так, будто он только что душу продал самому жадному харсту.
- Что? - Раш не стал дожидаться пока она задаст вопрос и спросил первым.
- Надеюсь, ты не нанялся охранять этого господина, - последние слова она произнесла так, словно жевала распоследнюю дрянь.
- Тебе-то что с того? - Карманник спешно залез в меховой тулуп, завязал ремни накидки. После утреннего "купания" чистым он себя по-прежнему не чувствовал.
- Думаешь, я совсем дура и не догадалась, кто у торговца кинжал увел, а?
- Главное, чтоб он сам о том не прознал, а то мало ли- донесут доброжелатели, а у северных дикарей разговор с ворами один - раз! и укоротили на голову. - Раш осекся. Взгляд Миэ не предвещал ничего хорошего. Только теперь будто пелена спала с глаз: он заметил покрасневшие глаза таремки, ее распухший нос и искусанные в кровь губы. - Что сталось, Миэ?
Вместо ответа женщина показала ему спину, но не торопилась уходить. Ее плечи мелко дрожали. Раш потянулся было, чтоб успокоить, но спешно убрал руку. Зачем? Жалость ее только раззадорит, а злить волшебницу Рашу не хотелось. Убить может и не убьет, но зад подпалит по самые яйца.
- Ты где вчера был? - В голосе таремки звучал укор.
- Спал, - ответил Раш, все так же не понимая, чем успел провиниться перед волшебницей. С того времени как сошел с "Красного медведя", не выпало случая поговорить с друзьями. Жрец куда-то пропал, наверное, как всегда, молился где-то Лассиии, Арэн лежал в беспамятстве, а сама волшебница так и вовсе впервые дала о себе знать. Наверняка распускала хвост перед северянами или волосы чесала.
- Северяне Банру убили, - совсем глухо, почти шепотом, сказала Миэ.
- Как ... убили? - переспросил карманник, не сразу поняв смысл слов.
- Вот так, убили!
Таремка сорвалась на крик, обернулась, да так резко, что едва не упала, запутавшись в собственных ногах. Раш вовремя подхватил ее, но Миэ вырвалась. Глаза ее стали мокрыми от слез. Карманник оторопел, первое время совершенно растерянный: он впервые, кажется, за все время, что знал таремку, видел ее плачущей.
