Проблема Кавказа не только в том и даже не столько в том, что какая-то молодежь уходит в горы и вот как бы нам защитить молодежь от радикалов!
Это нудение «специалистов» по Кавказу совершенно бессмысленно, потому что надо понять социально-экономические и ментальные причины того нестроения, той глубокой драмы, которая происходит сегодня в Северокавказском регионе.
Кавказская интеллектуальная элита способна на огромные деяния, способна влиться в ряды правящей элиты, но туда ее не пускают.
Сегодняшняя Россия устроена так, что этничность привязывается к месту проживания этноса, как правило.
И при этом Россию называют еще какой-то империей. А это никакая не империя, это абсолютная бюрократия. Причем бюрократия с внутренним фактором этнической сегрегации внутри бюрократических структур.
Кавказ переполнен интеллектуальной элитой, и ей там тесно. Поэтому люди через диаспоральные структуры уходят в бизнес, в теневой бизнес, в федеральный бизнес, который все равно остается связан с этническими родинами кавказцев.
Люди уходят в разные формы политической деятельности, в разные формы религиозной деятельности, потому что свойство человека таково, что человек, в котором накапливается энергия интеллектуального, духовного действия, должен куда-то это вложить, куда-то направить.
Если государство не дает возможности для самореализации концентрированной кавказской элите, то она сама начинает искать эти способы, вступая в конфликт с государством. И мне кажется, что этот конфликт очень глубокий и стратегический.
Сегодня каким-то образом табуировали, ограничили привлечение кавказцев в военные училища, в силовые структуры – не регионального, а федерального формата.
Локализация кавказской элиты только в региональном формате приводит к тому, что социальная температура там повышается.
У России отсутствует кавказская политика. Если Россия не решит эту фундаментальную проблему, проблему формирования политики по отношению к Северному Кавказу, политики по отношению к элите Северного Кавказа, к молодежи кавказской, которая является будущей частью этой кавказской элиты, то для России это обернется тяжелейшей проблемой.
И эту проблему она уже не сможет решить лихими кровопролитно-ударными наскоками, как это было в 90-х годах.
Мир изменился, и то, что прощалось на сломе эпох, не простится миром в эпоху стабилизации и развития. Кавказ прошел через огромный и страшный опыт 90-х годов.
Что делать сегодня?
Для Кавказа необходимо сформулировать масштабные инфраструктурные проекты, это один из пунктов.
