Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник) | страница 2



А в тот декабрьский день, когда блудливая Москва готовилась показать Кремлю и миру свою креативную сущность, тысячи мужчин, сменяя друг друга, несли по улицам замершей Махачкалы носилки с телом Хаджимурата Камалова.

По исламским обычаям, хоронить надо как можно быстрее – эти десять километров до городского кладбища стоили тысяч Болотных.

Не было женщин (они не хоронят по тем нормам ислама, которые распространены в Дагестане), не все успели приехать из отдаленных аулов.

Успели бы – тысяч двадцать мужчин прошагали бы по грязным проспектам дагестанской столицы в грозном молчании.

Ледяной ветер, страшный, не виданный мной доселе, несущиеся обрывки облаков на ослепительно-голубом небе и грозные молодые мужчины, стоящие вокруг открытой могилы.

Из аэропорта мы успели только на кладбище. Успели кинуть несколько комьев замерзшей глины в отверстую пасть, в которую когда-нибудь уйдем и мы все.

В Москве я не мог объяснить, что случилось в Махачкале, – для них это была далекая смерть далекого туземного интеллигента.

А для меня они сами казались пустыми куклами, которыми играет жестокая власть, обитателями картонных декораций ненастоящих страстей, выдуманной политики и искусственной смерти.

На следующий день я написал вот такое стихотворение:

Ветер резал людей пластами

Беспощадно и аккуратно

На столичном кладбище в Дагестане

Хоронили Камалова Хаджимурата

Три тысячи мужчин прошагали в молчанье

За носилками с телом по городу страшному

И друг друга от всех они отличали

Тем что сердцем остались во дне вчерашнем

В котором Хаджимурат издавал газету

Боролся с произволом и беспределом

Собственно и был он убит за это

Приняв шесть пуль своим смертным телом

Последняя пуля пробила горло

И он не успел сказать во что верит

Но умер он честно красиво и гордо

И смело вошел прямо в Рая двери

Многие завидовали ему пряча лица

От ударов ветра ища спасенья

И нельзя было от ветра нигде укрыться

Ни под светом солнца ни в смертной тени

Этот ветер был очень странным ветром

Словно выдох чей-то в себе носил он

Словно он зародился не здесь а где-то

Где есть сила веры и правды сила

Мы не знали в целом что говорить нам

Что еще не сказано в мире этом

И мешались с ветром слова молитвы

Чтоб потом опять обернуться ветром

И ворваться в город и закружить там

И покончить разом одним ударом

С этой мелкой подлой и жалкой жизнью

Чтобы новый мир встал над миром старым

Но молчали горы хрипело море

Было все как бывало уже когда-то

И у всех в душе каменело горе