Поездка сложилась у них на четвертый день после прибытия в Кенигсберг, когда Мирович точно узнал, что в ближайшую неделю выступления армии не предвидится. А в этот срок он вполне намерен был уложиться. Отдохнула и притомившаяся за дорогу кобылка, и Сашка как-то уже свыкся с мыслью, что ему предстоит продолжить свой путь в сторону Киева. Сам же Василий понимал, что венчание, если ему удастся уговорить Урсулу, это далеко еще не начало семейной жизни. То лишь маленький шажок в ее сторону. Ему еще нужно получить подобающий высокий чин, чтобы содержать семью, и, что немаловажно, остаться в живых в новых сражениях, о которых все только и говорили в их части.
Знакомую до боли вырубленную рощу он увидел еще издалека, лишь только они проехали Инстербург и повернули в сторону холма. Чем ближе они подъезжали к мельнице, тем дальше уходила куда-то вглубь его прежняя решимость, и он даже начал жалеть, что решился на эту поездку.
«Ничего у меня не выгорит! – с горечью думал он. – Отец воспротивится, как пить дать. Да и сама Урсула вряд ли согласится ехать непонятно куда вслед за мной, чтоб жить на съемных квартирах…» Ей же придется постоянно встречаться взглядом со снующими по улицам офицерами и солдатами, отвечать на их шуточки. Он уже несколько раз хотел приказать Сашке поворачивать обратно, но природное упрямство, их известная «непоборимость», неспособность отказываться от собственного решения, будь оно хоть тысячу раз неправильное, не давали ему сделать это.
«Нет, пусть будет так, как решил… Откажут – тогда со спокойной совестью поеду в часть и постараюсь забыть и о ней, и о ребенке. А пока – ехать, не останавливаясь, до конца…»
Он слышал, что у многих офицеров и там и сям остались «кумушки», как они их называли. С некоторыми они надеялись встретиться после войны, а другие отшучивались, что бабу с приплодом чаще в жены берут, чем перезрелку ненадкушенную.
– Барин, а лошадка наша дорогу-то узнала, шибче пошла, – подал голос Сашка. – То добрая примета. Ждут, небось, нас…
– Ну да, все жданики поели, – в такт ему ответил Василий. – Как бы с вилами не встретили, тогда еще шибче обратно побежим.
– То вы, барин, зря. Чтоб такого жениха да с вилами? Ни за что не поверю. Ой, погуляем на свадебке…
2
Возле дома стояла пара привязанных к коновязи лошадей, что еще более усугубило и без того мрачное настроение Мировича. То явно приехали посторонние люди, что в его планы никак не входило.
– Слышь, Сашко, – попросил он своего денщика. – Зайди в дом и вызови мне хозяйскую дочку. Ее Урсулой зовут… Скажи, приехали к ней.
