Наше проклятье началось, когда мы ушли технологиями далеко в будущее, но взяли с собой свою алчность. Прогресс никогда не останавливался. Люди стремились оздоровить свое наследие, избавиться от кровавого позора, выходили на митинги с требованиями прекратить эксплуатацию живых созданий, изобретали альтернативы мясной пище, шубам, развлечениям, призывали оставить Матерь-природу в покое, делая правильный этичный выбор. Но их затыкали. Чиновникам и бизнесменам было невыгодно изменять установленный миропорядок, ведь все в нем работало, как часы. Как тикающие часы на бомбе.
В итоге, человечество проиграло в битве за сострадание. В битве за рассудок. Мы получили по заслугам, колесо человеческих страданий еще долго будет вертеться за весь тот ад, что мы столь высокомерно организовали на земле. Потоп продолжается.
Эта деревня — прекрасное место, чтобы жить здесь. И я завидую тем людям, которым довелось провести в ней то маленькое время, которое отпускается нам для выполнения кармы. Но в то же время мне горестно думать о жильцах. Где они? Что с ними сталось? Их успели эвакуировать? Или же они стали одними из мара?
Деревня лежит далеко от городов. И я сомневаюсь, что их спасли. Скорее всего, они бегают по здешним лесам в поисках пищи или уже давно спят, потому что пища здесь оскудела — человек спрятался в норах.
Мара — отнюдь не мертвецы, как думают многие. Я еще ни разу не встречал гниющего мара. Они смердят, это — факт. Но то — запах засохшей крови и внутренностей людей, окаменевших на их одеждах. Мара — люди, чье астральное тело оторвалось от физического, и теперь блуждает на волнах между жизнью и смертью, пытаясь отыскать свой дом. Душа не может вернуться в тело — не пускает вирус. Но она также не может отправиться в нирвану или переродиться в новом теле, потому что старое еще не умерло.
Они застряли между мирами: неживые, немертвые. И это — божья кара. Мы, должно быть, серьезно разозлили его, раз он решил наказать нас столь жестоким способом. Он обрек нас на вечный ад: мы изгнаны из живого мира в подземелье, а души мара повисли в воздухе без надежды отыскать покой. Мне кажется, иногда во снах я слышу их душераздирающие крики, они молят о прощении, просят избавить от страданий. И мы идем на их зов. Мы убиваем их тела, чтобы души увидели долгожданный свет. Потому что каждый имеет право на перерождение, на еще один шанс попытаться стать лучше. С их убийством мы даем шанс и всему человечеству: когда умрет последний зараженный, мир переродится. На землю вернутся их выстраданные души. Они обязаны быть лучше. Потому что такое терзание души не может пройти бесследно.
