«Хорошие люди» в травмпункте как раз сегодня не скучали. У них был аврал. К ним доставили детскую велосипедную команду, ехавшую на соревнования в междугороднем автобусе. На выезде из города этот автобус вдруг завалился на бок, и участники соревнований набили себе шишек и синяков, даже не успев сесть на велосипеды.
Больничный коридор был заполнен галдящими подростками, которые возбужденно размахивали перебинтованными руками и восторженно вспоминали подробности происшествия. Никто серьезно не пострадал, но, тем не менее, у врачей работы было хоть отбавляй. Они не успевали обрабатывать царапины, бинтовать конечности и накладывать гипс.
Матвей и Веня долго стояли возле распахнутой двери в приемный кабинет. Все места на единственной деревянной лавке были заняты. Веня уже не отнимал руку от уха и постоянно морщился. Говорил, что голову «жмет и давит». У здорового Матвея тоже голова шла кругом от бесконечного гвалта юных велосипедистов.
Через некоторое время Веня стал потихоньку сползать по стене, вцепившись руками в свою светлую шевелюру. И тут, наконец, к ним подошла медсестра в медицинском костюме и шапочке.
— Что у вас? – торопливо спросила она. – Рука, нога, голова?
— У нас инородное тело, — важно изрек Матвей.
— Где инородное тело? – удивилась та.
— В голове, — сказал Матвей и показал на Веню. – У него.
— В голове? – испугалась медсестра.
— В ухе, — уточнил Матвей. – Но уже так глубоко, что практически в голове.
— Вот что, остряк—самоучка, шутить будешь дома, с мамой, — рассердилась медсестра и увела Веню. Матвей вздохнул с облегчением, что сдал его в руки профессионалов, и вышел на крыльцо.
Недалеко от входа стояла машина скорой помощи. Полная женщина в белом халате, разговаривала с водителем через раскрытое окно.
— Два дня подряд – столпотворение, — говорила она. – Мы за вчерашний день столько народу приняли, сколько и за неделю не бывает. А сегодня с утра все по новой: аварии, несчастные случаи, а теперь вот велосипедисты. Говорю тебе – это все комета. И даже не спорь со мной!
— Да я и не спорю, — отвечал водитель. – У меня мать второй день пластом лежит. Она у меня метеочувствительная, на атмосферное давление реагирует, на смену погоды. А тут – целая комета пролетела, да еще так близко от Земли.
Матвей замер, прислушиваясь к разговору. Где—то он уже слышал об этом. Ах, да, это же Денисыч говорил вчера на репетиции: «Комета, что ли, так на вас повлияла?» Матвей еще удивился – о чем он? А оказывается, два дня назад пролетела комета. Два дня. Вторник и среда. Именно столько времени Матвей находится здесь, в этой аномальной реальности. А вдруг это связано? Ватрушкин ведь сказал, что вероятности всколыхнуло что—то очень мощное. А если это была именно она, комета?
