— Нет, не схвачу, — терпеливо сказал Веня. – Иди сюда. Не бойся.
Лея поколебалась несколько секунд, но любопытство пересилило, и она подошла почти к самой решетке. Матвей с интересом наблюдал за неуклюжими попытками Ватрушкина добыть нужную информацию. Понятно же, что у него все равно ничего не выйдет. Контакта с этой чокнутой мартышкой не получится. Нужно принимать более радикальные меры, чтобы добраться до взрослых обитателей дома. Может, схватить ее через прутья забора? Вдруг кто—нибудь выбежит на оглушительные вопли?
— Смотри, что у меня есть, — Веня разжал кулак, и на его ладони сочным медовым цветом заблестел кусочек янтаря. Лея восхищенно ойкнула.
— Что это?
— Это осколок солнца. Он оторвался и упал на землю.
— А папа говорит, что солнце – это огненный шар, а никакой не камень.
— Ну да, так и есть. Раньше это была огненная капелька. Но пока летела сюда из космоса, она остыла и превратилась в камень. Посмотри, что там внутри.
Лея склонилась к его ладони и ахнула.
— Божья коровка! Можно?
— Возьми.
Лея взяла гладкий камушек двумя пальцами и подняла вверх, завороженно разглядывая застывшую в янтаре красную горошину.
— Точно, божья коровка. Вон усики и лапки. Она настоящая?
— Она живая, — сказал Веня.
Лея уставилась на него широко открытыми глазами.
— Живая? А почему не шевелится?
— Не может.
— Почему не может?
— Солнечный камень не отпускает. Видишь, какой он твердый, — Веня взял янтарь и легонько постучал им по кованой решетке. – Из него просто так не выбраться.
— А как ее освободить? — взволнованно прошептала Лея. – Это же страшно, когда живая и не можешь шевелиться.
— Надо эту застывшую каплю снова растопить.
— Как растопить?
— Как сосульку. Ты брала зимой сосульку? Она твердая, но если ее крепко сжать рукой, то она начинает таять, от твоего тепла.
Лея схватила янтарь и сжала в кулаке.
— Солнечный камень рукой не растопишь, — улыбнулся Веня. – Нужно что—то очень—очень горячее.
— Батарея? – предположила Лея.
— Нет, горячее.
— Огонь?
— Еще горячее.
Лея наморщила лоб, пытаясь придумать, что может быть горячее огня. Утомленный Матвей бродил в стороне, не в силах слушать всю ту чепуху, которую нес Ватрушкин. Тряхнуть бы за шкирку эту баламутку, а он ей сказки рассказывает. Только время зря теряет.
— Ничего нет горячее огня, — после короткого раздумья заявила Лея, не оставляя попыток согреть янтарь руками.
— Есть, — возразил Веня.
— И что это?
— Сердце.
— Какое сердце?
— Доброе. Человеческая доброта может растопить что угодно.
