Несмотря на все это “триумфальное” пены, все же и клерикальные
36
круга, и оккупационные националистическая пресса, и националистические функционеры на местах говорили и писали о “Акт 30 июня” довольно сдержанно и неуравновешенно. Что же произошло?
Дело в том, что гитлеровцам бандеровские затеи отнюдь не понравились и расценивались однозначно как коварное самоуправство, проявление крайнего экстремизма и непослушания, непростительное хулиганство карманных политиканов. Такого гитлеровцы не позволяли никому и не прощали никому. Непослушание бандеровцев изрядно разозлил нацистов, отнюдь не желали иметь каких-то (хотя и примитивных) политических конкурентов в своем триумфальном “походе на Восток”.
Поэтому уже 1 июля 1941 голову “правительства” Ярослава Стецько были предупреждены немедленно свернуть и “решить” эту затею. “Правительство” бандеровцев, по сути, просуществовал неполную неделю, если только можно его деятельность назвать “правлением”. Как писал в своих воспоминаниях Я. Стецько, “5 июля 1941г. Состоялось совещание в главной квартире Гитлера в деле нашего правительства и государственности в приявности Кайтли, Риббентропа, Гиммлера, Канариса. На совещании после нескольких минут Гитлер решил, несмотря на предостережение Канариса, что “украинские националисты-это фанатичные борцы и идеи украинской государственности нельзя пренебрегать”, а, обращаясь к Гиммлеру: “Parteigenosse Himmler, machen Sie Ordnung mit dieser Bande!” (“Партайгеноссе Гиммлер, наведите порядок с этой бандой”). [6 ]
Стецько дальше замечал, что об этой команде Гитлера узнал его “министр иностранных дел”, то есть В. Стахов, от министерияльного советника, который, мол, протоколировавшим на этом совещании. Но такие “замечания” г “премьера” является, конечно, сомнительными. По крайней мере, до сих пор не существует документальных свидетельств о содержании такого разговора в штаб-квартрири Гитлера.
Тот же 5 июля 1941 был арестован в Кракове Степан Бандера. По словам Я. Стецько, на него было “наложено почетный арештеренгафт”. Напрасно Стецько 3 и 4 июля посылал верноподданные письма - поздравления Гитлеру, Герману Герингу, Иоахиму Риббентропу, Бенито Муссолини, даже фюреру испанских фашистов Франциско Франко и поглавника хорватских усташей Анте Павеличу с признанием искренней верности идеям фашизма и с надеждой получить поддержку бандеровской затеи. 7 июля пришлось также писать на имя И. Риббентропа, министра иностранных дел имперской Германии, “оправдательные заявление”. Но ничего не помогло. Гитлеровцы требовали немедленно прекратить самой инициативы “националистического энтузиазма” и отказаться от совершенной акции.
