— Ты не знала о телохранителе.
— А должна была. Это тоже моя работа. Мы должны были лучше собирать информацию…
— Если Джон не узнал о нём, то и ты не могла.
Я затихла и посмотрела на Джонатана, который все ещё находился в бессознательном состоянии после операции (врачи все-таки смогли остановить внутреннее кровотечение). Я перевела взгляд на Кэтрин, ища любой знак, что она будет в тайне довольна его смертью. Я не увидела ни одного.
Она утверждала, что любит его. Она действительно любила его. Я могла это использовать.
— Задания становятся всё опаснее, — пробормотала я. — Инциденты происходили всегда, но в наши дни становится все тяжелее сохранить жизнь ище.
— Инциденты? Такое… такое уже случалось?
Я не сводила глаз с Джонатана.
— Амрита.
Я медленно подняла голову и заколебалась с ответом:
— Совет уверил меня, что уровень ранений на моих миссиях намного ниже, чем у большинства.
— Уровень ранений? — слегка пропищала она. — Я никогда не слышала, что ища могут серьёзно ранить. Ты говоришь не о вывихнутых лодыжках и ушибах, ведь так?
Я ничего не ответила.
— Амрита!
Я снова подняла голову и снова заколебалась с ответом:
— Были… инциденты. Автокатастрофа двоюродного деда Джонатана… не несчастный случай. Эта отмазка, которую совет скормил семье. И были… другие. — Я поспешно добавила: — Но риск со мной незначителен по сравнению с другими.
Это её совсем не успокоило.
Я ничего больше не сказала. Я посадила семя. Нужно дать время ему прорасти.
Неделю спустя Джонатан все ещё находился в больнице, выздоравливая от ран. Я не вернулась в свои покои — как только переступлю порог, больше не смогу выйти. Кэтрин приходилось приносить мою еду и питье из холодильника. Ей не нравилось это делать, но альтернатива — приговорить её единственную помощницу к заключению, пока Джонатан не выздоровеет.
За день до выписки Кэтрин пришла в комнату для гостей, где я временно проживала.
Она молча вошла, молча села, молча пребывала в таком состоянии около тридцати минут. И только потом она произнесла:
— Скажи, как тебя освободить.
Мы должны были поспешить. Единственный способ освободить меня без согласия Джонатана возможен, пока он неспособен дать своё согласие.
Мы дали ему лекарство от жара, чтобы поднялась температура. Одурманенный жаром и несколькими моими иллюзорными уловками, он выдал нам комбинацию к сейфу.
Я взяла все, что нам нужно, провела пальцами по стопкам стодолларовых банкнот, но оставила деньги. Они мне не нужны.
