— А, познакомьтесь! — развел руки Владимир Ильич. — Надя Крупская. Моя жена и товарищ. А это Землячка.
— Вы тоже из Гори?
— Ха! Ха! Ха! — засмеялся Владимир Ильич. — Купились, батенька, купились!
— А в чем дело?
— Землячка — это псевдоним. А зовут ее Роза. Я, знаете, тоже в свое время попался.
— Вы курите? — хрипловатым голосом спросила Роза.
— Курю.
— Не угостите даму папироской.
— Я курю трубку.
— Жаль. А вы где сегодня ночуете?
— А что?
— Могу предложить вам свою квартиру. Есть черный ход. Соседи свои. Диван, правда, один. Но я худенькая.
— Роза привечает всех новичков, — пояснила Надежда Константиновна. — С ней можно поговорить на марксистские темы.
— Я не один. Со мной трое нукеров.
— Это ничего. Я справлюсь.
— У меня еще конь.
— Жеребец?
— Кобыла.
— Жаль… Кобыла в дверь не пройдет.
— Скажите, товарищ, а правда, что ваши нукеры любят своих коней? — неожиданно вмешался в разговор доселе молчавший Троцкий.
— Истинная правда! — подтвердил Коба.
— А кому не хватает — любят овечек?
— И это так, — невозмутимо ответил новенький. — Они берут их за кудрявый загривок и режут горло. И наступает праздник: все едят свежее мясо и запивают вином.
— Варвары! — пробормотал Троцкий.
— А ведь мы, кажется, знакомы.
— Шапочно. Один день тюрьмы.
— А лавки?
— Что лавки?
— Где ты продаешь краденое.
— В чем дело, Лева? — строго спросил Владимир Ильич.
— Товарищ шутит. Он видимо имеет в виду маленькие торговые заведения, в которых мы реализуем принесенный пролетариями товар.
— И скупаешь краденое, — не унимался кавказец.
— Что скажете? — повернулся Владимир Ильич к Троцкому.
— Чушь собачья! — разнервничался тот. — Да, мы принимаем товар и от населения. Для поддержания рентабельности и вовлечения населения в процесс революционной борьбы.
— Скупает, скупает! — уже добродушно заметил Коба. — Лермонтов!
— При чем тут он?
— Литературный спор. Товарищ сочиняет стихи. Скажите, это и есть ваши нукеры?
— Да. Все в очках.
— Евреев многовато.
— Товарищи Зиновьев и Каменев по паспорту русские.
— Да, да! — дружно подтвердили те, протягивая будущему хозяину свои документы. — Вот: регистрация, прописка, фотография три на четыре.
— Вижу! — поморщился Коба. — Все-таки — многовато! Ненадежный народец!
— Мы, марксисты, оцениваем людей не по национальности, а по убеждениям. И по желанию и умению помочь.
— Хорошо. Пусть помогут, — согласился Коба.
— Товарищ, как вы решили? — напомнила о себе Роза.
— Не могу. Надо еще подковать коней. Завтра поскачем в Тифлис на большой экс.
