— Ему б стопку налили!
— Да ты что! — обиделись братья. — Мы же не хороним. Мы лучше сами.
— Сами… С голосами. И что издумали?..
— Баба Катя, а прими немножко с нами. Оно вроде как праздник — человека спасли.
— А идите вы! — махнула она рукой.
И ушла.
И мы снова не успели разлить. Тамара Ивановна привела женщину неопределенного возраста и мальца лет десяти.
— Принимай! — объявила мне Тамара Ивановна. — Хочет отдать сына в пионеры.
Женщина послушно закивала головой, а малец стал ковырять ногой землю.
— Так ведь пионеры… того, — растерялся я.
— А у нас и галстук есть. Во!
Женщина вытащила из-за пазухи пионерский галстук. Это был хороший, правильный галстук. Если кто помнит, галстуки шили из разного материала: из шелка — они были нарядного, ярко-оранжевого цвета, и из сатина — страшненькие, мялись, закручивались и имели в красном цвете жутковатый лиловый оттенок.
У дамы обнаружился именно шелковый галстук.
Неожиданно на помощь пришли братья Трясучкины.
— А что? — сказал Волоха, ставя бутылку на место. — И примем вместе с дедушкой Лениным. Ты клятву-то знаешь?
— Не-а! — ответил малец, кося на бутылку.
— Тогда говори за мной. Я, юный пионер Советского… Тьфу! России, торжественно клянусь…
Малец, выпучив от изумления глаза на давно знакомого ему соседа, стал послушно повторять слово в слово.
Трясучкин перечислял все замечательные дела, которые должен исполнять примерный член пионерской организации. Паренек добросовестно дублировал. Его мамка беззвучно шевелила губами, Тамара Ивановна внимательно смотрела в сторону, вслушиваясь в слова.
— И не курить, — неожиданно вставила она.
— Не курить… — эхом откликнулся будущий пионер.
— И это еще… — выкрикнула его мать. — Чтоб не пил и не воровал.
— Так ты еще и?.. — удивился я.
— Это все она, — захныкал малец, показывая на мать. — Я просил, а она не налила.
— Ну и отлил бы себе, — возразила мать, — а то упер всю бутылку.
— Ладно тебе, Надька, — успокоила ее председатель. — Он больше не будет. Не будешь?
— Не-е-е-е!
— Торжественно клянусь! — снова вступил Трясучкин-старший.
— Торжественно… — заскулил пионер.
— Хоть бы до осени продержался, — вздохнула мать.
— А что осенью?
— Отец из тюрьмы вернется. Он хоть ремнем его наставит.
— Ты бы сама, Надька, вела себя посдержаннее, — посоветовала Тамара Ивановна, — и парень бы лучше был.
— Да я!..
— Ладно, ладно!
Мальцу повязали, наконец, галстук и показали, как отдавать рукой салют.
— Тамара Ивановна, а давайте-ка к нашему столу, — пригласил я председателя.
