Со стороны создание партии кажется простым и плевым.
Сочинил программу, написал устав, собрал десяток-другой друзей-знакомых. Посидели, поговорили, проголосовали — и готово! Потом протокол, резолюция, регистрация. И — есть такая партия, есть такой актив!
Ну, а уж если сам это дело затеял, то место в президиуме и право носить ключи от партийной кассы в своем кармане обеспечены.
Так это видится со стороны.
Но — программу нужно придумать, устав — сочинить, а друзей заинтересовать.
И Владимир Ильич погрузился в работу.
Себе он определил самое сложное — программу и устав. А мелочи вроде написания приглашений поручил супруге.
Та быстро справилась с заданием.
— И это все? — удивился Владимир Ильич, увидев тощую стопку конвертов.
— Да, шесть.
— Почему так мало?
— У нас недостаточно средств.
— Ну да: командировочные, гостиница, билеты… Женева все-таки не ближний свет.
— Минск, Володя, исключительно Минск.
— Почему?
— Это нонсенс — провозглашать создание русской партии за границей. А Минск — это Россия, и к тому же провинция. Все дешево, и нас никто не знает и не арестует.
— Постой, но это приглашения на день рождения!
— Да.
— Чей? Мой прошел, а твой еще не скоро!
— Предположим, моей мамы.
— У нее тоже…
— Это никто не знает.
— Зачем такая конспирация?
— Ты же помнишь ту бурю, которой встретили твои слова о создании партии?
— Да, да, да! Кстати, а зачем ты тогда вписала Троцкого.
— Если его не будет, он начнет всех уверять, что ничего не было.
— Ты, Надюша, права.
Застолье организовали на конспиративной квартире. Цюрупа обеспечил спиртным. Троцкий выделил деньги. Яша Свердлов подобрал молоденьких официанток. Новички были в восторге.
На улице перед домом поставили собачью будку. Матрос-партизан в случае появления чужих должен был громким лаем предупредить соратников.
Начали без раскачки с тоста:
— Предлагаю выпить за здоровье новорожденной.
— А кто же она? — не выдержал кто-то из гостей.
— Непременно узнаете, — хитро улыбнулся Владимир Ильич. — За ее здоровье и долголетие!
— Будем!
Гости лихо опрокинули рюмашки. Троцкий недовольно пробурчал что-то под нос. Его никто и не замечал.
— За удачу и процветание! — провозгласила Надежда Константиновна, едва разлили по второй.
— Будем!
И вторая прошла без задержки, задорно.
— Предлагаю разлить! — потребовал пролетарский вождь.
— Не понимаю, — проговорил Троцкий, — это марксистская сходка или татарский праздник сабантуй?
— Это праздник революционного начала, — витиевато ответил Владимир Ильич. — Прошу разливать.
