В безмятежно усталом и сонном блаженстве я лежала на Риде и слушала, как глухо бьётся сердце дракона. Лениво рассматривала своё нижнее бельё, невесть каким образом оказавшееся на ближайшем кресле. Впрочем, почему это — невесть каким? Очень даже известно, каким. Но лежать долго и наслаждаться превосходством своего положения не получилось. Рид быстро подмял меня под себя. Его рука скользнула вниз и остановилась на животе.
— Ева. У тебя шрам. Откуда?
Серые глаза дракона смотрели взволнованно, изучающе.
— В десять лет была операция. Удалили аппендикс. У вас в мире есть хирургия?
— Да, — кивнул Альросский. — Но раньше шрама не было.
— Там он исчезал.
Я слегка нахмурилась.
— С ним ты ещё более настоящая, — вдруг добродушно фыркнул мужчина.
С проникновенной нежностью поцеловал и снова перевернулся на спину, заложив руки за голову. Грудь Ридерика мерно вздымалась, на губах играла лёгкая полуулыбка. Сейчас дракон напоминал большого сытого медведя, растянувшегося в своей берлоге. Довольный, он не меньше меня наслаждался моментом. Я легла на бок, повела пальцами по мужской руке.
— А как ты оказался в мире девяти королевств?
— Леврия. Тот мир назывался Леврия, пока не появился огонь, — улыбнулся Альросский. — Мы пришли туда вчетвером. Развлечься. Тот мир гораздо раньше нашёл Тарийский. Он и пригласил нас поохотиться.
— Что было потом?
— Мы обосновались. Разделили территорию. Хорошо проводили время, пока круг драконов не распался.
— Драконы зависимы друг от друга?
— Нет. Мы всегда были свободны. О легенде узнали позже, когда стало ясно, что покинуть Леврию так просто не получится.
Рид задумался.
— Если бросить королевства погибать, огонь переметнётся в другие миры?
— Да. Сдержать стихию можно только в Леврии. Там, где всё началось.
Сейчас, размышляя о нашем разговоре с Каменным, сопоставляя услышанное, вдруг поняла, что Вальд особо не лгал. Мне тогда грозила смертная казнь, и любовь Ледяного принесли бы в жертву его Силе. Какая разница — живая любимая или мёртвая? Колдун обретает могущество, отправляется на поиски Огненного, решает общие проблемы. Драконы освобождаются от бремени и становятся свободными.
Что такое один человек, когда речь идёт о спасении Вселенной? Мудрая жестокость, ничего не скажешь. Такое можно попытаться понять, когда не касается тебя или твоих близких. Я же геройством никогда не отличалась, потому даже поёжилась от удручающих мыслей. Меня хотели, да и хотят использовать как пушечное мясо для решения проблем.
