— Лорд Кокрин! А я думал, что вас перевели на Балтику!
Капитан Томас Кокрин, сын шотландского графа, покачал головой и мрачно улыбнулся:
— В свете моей нынешней непопулярности у парламента сомневаюсь, что в ближайшее время такое случится.
— Позор! — искренне воскликнул Холт. — Лично я считаю, что любой человек, которого Наполеон называл «морским волком», достоин командовать флотом.
Кокрин встревоженно огляделся, словно боясь, что их подслушают, и тихо попросил, выговаривая слова с сильным шотландским акцентом:
— Я видел, как вы танцевали, и решил потолковать с глазу на глаз. Мы можем где-нибудь уединиться?
— Похоже, сегодня ночь разговоров по душам. Да, я знаю такую комнату.
Сейчас им двигало нескрываемое любопытство. Кокрин был известен всем морякам как блестящий тактик и смелый морской офицер, по праву именуемый покровителем морей. И уж конечно, он ни в коем случае не заслуживал такого унижения от господ лордов Адмиралтейства.
Закрыв за собой дверь гостиной, в которой еще недавно беседовал с мисс Кортленд, Холт показал на небольшой столик у стены, заставленный хрустальными графинами с жидкостями, отливавшими топазами и рубинами.
— Бренди или портвейн?
— Спасибо, ничего. Деверелл, я в затруднении, и только вы можете мне помочь.
Со стороны Холта было бы бестактно заявить, что он ненавидит затруднения, особенно чужие, поэтому он молча направился к столу и налил себе бренди. Почувствовав пристальный взгляд Кокрина, он тем не менее не торопясь сделал несколько глотков, прежде чем осведомиться:
— Надеюсь, не случилось ничего серьезного и никакая дама не поклялась вам отомстить?
Не обращая внимания на шутливый тон, Кокрин подступил ближе и взволнованно прошептал:
— Меня хотят убить.
— Насколько я понял, вы не имеете в виду наполеоновские легионы, — заметил Холт, подняв брови, и уже серьезнее добавил:
— Это из-за ваших политических взглядов на реформы? Если так, члены парламента в мое отсутствие окончательно рассвирепели…
— Нет, дело не в этом. Я изобрел новое оружие для борьбы с Наполеоном, — пробормотал Кокрин и, опасливо оглядевшись, выпалил:
— На прошлой неделе в меня стреляли… пуля прошла в волоске от головы. Вчера я едва не погиб под колесами экипажа, запряженного четверкой коней. Кучер и не подумал остановиться. Поверьте, все это не случайно.
— С кем еще вы говорили об этом? И кто послал вас ко мне?
— Не имею права говорить. Поскольку принц и его военные советники не заинтересовались моим изобретением, им, вероятно, все равно, что будет со мной. Правда, они потребовали моего молчания.
