, хотя, разумеется, никто, кроме Бакстера, не осмелился бы упомянуть столь абсурдную кличку в присутствии леди Уинфорд.
— Какой была война на этот раз? — поинтересовалась она, осознав, что молчание длится неприлично долго, и перевернула еще одну страницу в пику открытому безразличию внука.
— — Долгой и кровавой. Бесплодной. Опасной. А как вам Сократ?
— Кто? — нахмурилась леди Сара.
— Сократ.
Он с кривой усмешкой показал на томик, который она сжимала в руках.
— Труды Сократа нелегко понять, когда держишь книгу вверх ногами, бабушка. Разве никто не позаботился вам объяснить?
— Прикуси язык, Холт! — беззлобно приказала она.
Книга полетела на столик, а леди Сара, уже не скрываясь, принялась разглядывать Холта.
— Выглядишь так, словно тебя вываляли в грязи.
— На редкость точное описание моего состояния, как физического, так и морального. — Он шутовски отсалютовал ей бокалом и лукаво предположил:
— Подозреваю, что вы сделаете все, чтобы для меня этот день стал светлее.
— Вполне возможно, — чуть раздраженно обронила она: первый признак того, что и ее терпение не безгранично. — Вот-вот должны приехать гости.
— Полагаю, опять твои сельские священники? Боже, спаси нас от благожелательных лицемеров!
— Придержи свой богохульный язык, Холт! Преподобный Смайт оказался довольно приятным человеком.
— Ходячий ужас! Так это он возвращается? — Нет, хотя тебе его наставления не помешали бы.
— Весьма сомнительное заявление. Это он и его крысоподобная женушка виноваты в твоем увлечении реформой[2]. Жизнь казалась куда проще и спокойнее, до того как ты всей душой отдалась правому делу. Теперь же меня на каждом шагу осаждают подозрительные личности и ханжи-викарии.
— Как зло и несправедливо, Холт! Преподобный Смайт придал моей жизни новый смысл. — Леди Сара помедлила, пытаясь отыскать наиболее простое объяснение, но не подобрала нужных слов и осторожно добавила:
— Двадцать лет назад моей лучшей подругой была некая леди Силвередж. Ты, разумеется, не помнишь ее, но…
— Так это она решила немного у нас погостить?
— Нет, Холт, она умерла. Дай мне договорить.
Леди Сара с легким недоумением наблюдала за метаниями внука. Секунды не посидит спокойно — неустанно вышагивает от поставца к окну и обратно, хищной, грациозной походкой вышедшего на охоту льва. Очевидно, ему стоит большого труда держать себя в руках! Но от этого ее решимость только окрепла.
— Дочь леди Силвередж сделала неверный выбор, сбежав с жителем колоний, за что ее, естественно, прокляли и лишили наследства. Я хорошо помню ее: милая молодая дама, хотя немного упряма и чересчур независима. Она отправилась в колонии
