— Ну да, — протянул Деверелл, — истинное совершенство. И уж конечно, никаких недостойных связей с особами противоположного пола.
— Это всем известно, милорд, — бросила Амелия, стараясь выразить голосом то безмерное презрение, которое испытывала к нему, и одновременно сохранить достоинство, сильно пострадавшее в свете печальных обстоятельств.
— Бедная наивная мисс Кортленд… Неужели вы единственная в Лондоне ничего не знаете о Мейтленде? Разумеется, это не может повлиять на ваши планы, но мне отчего-то кажется, что вы понятия не имеете об истинных склонностях Мейтленда.
Только тут Амелия заподозрила неладное, но поскорее отвернулась и села на краешек дивана.
— Не мелите чушь! Я прекрасно изучила все пристрастия сэра Алекса.
— Вряд ли, мисс Кортленд, — саркастически усмехнулся граф. — Видите ли, Мейтленд обожает находиться в компании красивых молодых людей и не слишком любит женщин, но если вы по-прежнему считаете, будто он женится на вас, готов дать свое благословение.
Несмотря на недоверие к графу, Амелия отчего-то сразу поняла, что он не лжет. Это многое объясняет.
Теперь у нее не осталось надежды. Как унизительно, что именно Деверелл открыл ей глаза и теперь цинично наблюдает ее мучения!
Какая же она безнадежная обманщица!
Холт почти с симпатией разглядывал опечаленную девушку. Самая невозможная, раздражающая, интригующая особа из всех, кого он знал! И несмотря на внешнее спокойствие, вот-вот разрыдается. Неужели действительно воображала, будто Мейтленд на ней женится? Абсурд!
Даже сейчас, перед лицом истины, она все еще цеплялась за сплетенную паутину обмана.
— Похоже, сэр Алекс чем-то заслужил вашу немилость, милорд.
— Нет. Мне он совершенно безразличен. Не то что вам.
Оторвавшись от каминной полки, граф шагнул к дивану, где сидела она, трепеща, как испуганная голубка, и, положив ей руку на плечо, остановил, уже готовую сорваться с места. Амелия съежилась от его прикосновения, но Холт намеренно-равнодушно приподнял ее подбородок, заставив взглянуть на него. И прочел в широко раскрытых глазах настороженность.
— Не глупите, мисс Кортленд. Жизнь жестоко обходится с дураками. Постарайтесь внять голосу разума и моим советам.
Не услышав ни слова в ответ, он отпустил ее подбородок и заметил слабые красные следы пальцев на безупречной коже. Словно маленькие синяки.
Оба долго молчали. Он вдруг вспомнил, как впервые увидел Амелию, неловкую, неуклюжую провинциальную девчонку в потрепанном платье. С годами внешность и магеры улучшились, чего не скажешь о темпераменте. Как он мог считать ее дурнушкой?! Не разглядеть неброское изящество тонких черт лица, косо посаженных зеленых глаз, темной роскоши густых волос, уложенных затейливым узлом на затылке! Грациозная, красноречивая даже в безмолвии, совсем не та деревенская простушка, какой была когда-то. Легко понять, отчего он потерял голову, забыл об осторожности, и даже теперь воспоминание о ее стройном стане, нежных грудях и стройных бедрах туманило мозг, заставляло кровь вскипать в жилах.
