— Ожидаете моих извинений? Существуют вещи, которые мужчина не может контролировать, — мягко объяснил Морган, насмешливо усмехаясь.
Соня отступила назад, инстинктивно скрестив руки на полной груди.
— Не… не подходите ко мне! Я закричу, если вы сделаете хоть шаг…
— Думаете, кто-то услышит в таком шуме?
Внезапный удар грома, казалось, потряс стены, и Соня, охнув, подпрыгнула. Возможно, Стив почувствовал ее безумный страх, потому что пожал плечами, не сводя глаз с ее лица:
— Поверьте, мэм, у вас нет причин волноваться. Я вовсе не собираюсь насиловать вас, если вы боитесь именно этого… несмотря на доказательства обратного, — добавил Стив ехидно, пренебрежительно оглядывая Соню.
Женщина не двигалась, чувствуя себя пойманной в ловушку, и с чем-то вроде отчаяния заметила, что он начал снимать френч. Вскрикнув, Соня прижалась к стене, но Морган заговорил с ней тихо, успокаивающе, словно с неразумным ребенком:
— Все, что я собираюсь сделать, — снять мокрый френч.
Обещаю не раздеваться дальше, если это вас тревожит.
Отбросив промокшую одежду, он оценивающе взглянул на Соню.
— Не возражаете, если я сяду? Нет смысла возвращаться, пока буря не кончится. Может, я сумею разжечь костер.
Спокойная убежденность в том, что капитан собирается остаться, заставила сердце Сони забиться сильнее, — О, пожалуйста, — внезапно прошептала она, — пожалуйста, уходите. Я… я… так боюсь вас.
— Господи! — нетерпеливо отмахнулся он. — За кого вы меня принимаете? За дьявола? Дикого зверя, способного взять женщину силой? Или свидетельство проклятого мужского желания так напугало вас? Позвольте сказать, мадам, что в Новом Орлеане полно готовых на все женщин, которые к тому же красивы и желанны!
Рассерженно нахмурившись, Морган уже повернулся, чтобы выйти, но тут сверкнула ослепительная вспышка и раздался удар грома такой силы, что затряслись не только стены, но пол и потолок.
Соня истерически вскрикнула, поняв, что молния ударила совсем близко. Стив Морган, с сердитым, встревоженным лицом, двумя прыжками преодолел разделяющее их расстояние, схватил ее за плечи и начал грубо трясти.
— Проклятие! Да заткнитесь же вы! Все в порядке, ничего не случилось! Прекрати вопить, не то я дам тебе пощечину, истеричка!
Грубость и жестокость его слов немедленно заставили Соню замолчать и в то же время вызвали в ней приступ такой слепой ярости, что ее кулачки против воли врезались в грудь Стива, но в ту же секунду разжались и… Позже Соня не могла припомнить, как все произошло, только почувствовала, как напряглись мускулы и голова беспомощно откинулась под напором его поцелуев, жесткое тело прижалось к ней, оба, не размыкая губ, почти упали на грязный каменный пол, лихорадочно срывая друг с друга одежду, и он неожиданно, без ласк и нежных слов, грубо и глубоко вонзился в нее, принося несказанное наслаждение.
